Томов премногих тяжелей...

Поразительная статья М.И. Туровской в ЛГ 1973 г.:

http://tarkovskiy.su/texty/analitika/Turovskaja.html

2 цитаты:
"Быть может, я сделаю ошибку, предположив, что не фантастические пейзажи Соляриса, даже не тайны подсознания, а почти мифологическая ситуация смертей и воскрешений Хари первоначально привлекла Тарковского к роману Лема. Но я не ошибусь, сказав, что эта ситуация уже заранее существовала в его поэтическом воображении. Маленькая Хари вновь и вновь побеждает ужас и смерть «усилием воскресения». Может быть, поэтому молодая актриса Н. Бондарчук запоминается больше своих маститых партнеров.
<...>
Тарковского упрекали — подчас справедливо — за пристрастие к жестокости. Однако стоит задуматься над природой этого.
Физическая боль кажется нам грубым несовершенством, ошибкой, допущенной природой. И, однако же, она нужна жизни для целей самосохранения. Когда медицина нашла, наконец, средство для полного обезболивания лечения зубов, оказалось, что она лишила организм предупредительного сигнала опасности.
Совесть — нечто вроде гейневской зубной боли в сердце — то больное место, которое, вовсе к этому не стремясь, нащупывает у людей Океан.
Однако, когда боль переходит предел чувствительности, наступает нечувствительность. Равнодушие и жестокость — об этой угрозе говорят теперь на Западе больше, чем о «некоммуникабельности» десять лет назад. Встретив на Станции подобие Хари, Кельвин, вместо того, чтобы обнаружить бесстрашие познающего Разума, подобно Сарториусу, обнаруживает бесстрашие совести и заново учится страдать.
Вот почему, стараясь стать ближе Крису, Хари учится трудному искусству совести и спасительной горечи ностальгии".

Это сообщение отредактировал Grigoriy - 10.09.2011 - 14:54

Странно, но совсем недавно (спустя почти 40 лет после того, как впервые увидел фильм ) - до меня дошло:
этот именно - в высшей степени и катартический тоже (для нас) - финал возможен только благодаря жертве Хари...

А в больном бреду "мена матери и жены" + сон Криса о встрече с матерью - аукаются потом в "Жертвоприношении" в сцене с Марией (для меня эта сцена вообще акме, абсолютная вершина всего его творчества) - с намеком на крипто-инцест как очередная "обманка", как экран - заслоняющий главное: Жертву Женщины, позволяющую герою прорваться в подлинное бытие, доступ к которому закрыт почти для всех героев ф. (кроме м.б.Отто и Малыша, в будущем)

Это сообщение отредактировал Grigoriy - 10.09.2011 - 15:01

На мой взгляд, здесь доминирует все же жертва Криса Кельвина ("Я не вернусь на Землю.") Она, как и любой поступок человека, вызывает цепную реакцию.

Это ведь НЕ жертва в прямом смысле.

А поступок Хари изображен именно как само-пожертвование.
_______________

Надо бы перечитать анализ 2 версий (романной и в фильме) ее записки прощальной у М. А. Перепелкина:
http://tarkovskiy.su/texty/Perepelkin/Perepelkin02.html

Именно - жертва. Не зря же, в начале фильма Тарковский ввел сцены на Земле (вопреки Лему), чтобы показать, насколько дорога она Кельвину. Этой фразой Кельвин, по сути, отказывается от самого дорогого, что у него осталось. Это ли не жертва?

Нет, не отказывается.
Ведь там (на Земле) он не найдет отца, который умер (о чем сам отец и говорит ему: Не ты меня похоронишь).

Отсюда несколько дву-смысленный позднейший комментарий самого АТ в "Перед новыми задачами" - финала "Соляриса"...

Этому финалу он в 1977 г. хотел противопоставить полную определенность финала "Сталкера": монолог Жены

http://tarkovskiy.su/texty/hr-stalker/zadachi.html

"В этой картине я в первый раз постараюсь быть недвусмысленно определенным в обозначении той главной позитивной ценности, которой, как говорится, жив человек. В «Солярисе» речь шла о людях, затерянных в космосе и вынужденных, хотят они того или нет, добывать какой-то новый кусочек знания. Эта как бы извне заданная человеку бесконечная устремленность к познанию по-своему очень драматична, ибо сопряжена с вечным беспокойством, лишениями, горем и разочарованиями — ведь конечная истина недостижима. К тому же человеку дана еще и совесть, заставляющая его мучиться, когда его действия не соответствуют законам нравственности, — значит, и наличие совести тоже в определенном смысле трагично. Разочарования преследовали героев в «Солярисе», и выход, который мы им предложили, был, в общем-то, иллюзорен. Он был в мечте, в возможности осознания ими своих корней, тех крепей, которые навсегда связали человека с породившей его Землей. Но и эти связи тоже не были достаточно реальны.
<...>
В «Сталкере» все должно быть договорено до конца: человеческая любовь и есть то чудо, которое способно противостоять любому сухому теоретизированию о безнадежности мира. Это чувство — наша общая и несомненная позитивная ценность. Это то, на что опирается человек, то, что ему дано навсегда.
В фильме Писатель произносит длинную тираду о том, как скучно жить в мире закономерностей, где даже случайность — результат закономерности, пока еще скрытой от нашего понимания. Писатель, может быть, для того и отправился в Зону, чтобы чему-то удивиться, перед чем-то ахнуть. … Однако по-настоящему удивиться его заставляет простая женщина, ее верность, сила ее человеческого достоинства. Так все ли поддается логике, все ли можно расчленить на составные элементы и вычислить?
Мне важно установить в этом фильме то специфически человеческое, нерастворимое, неразложимое, что кристаллизуется в душе каждого и составляет его ценность. Ведь при всем том, что внешне герои, казалось бы, терпят фиаско, на самом деле каждый из них обретает нечто неоценимо более важное: веру, ощущение в себе самого главного. Это г л а в н о е живет в каждом человеке.
Таким образом, в «Сталкере», как и в «Солярисе», меня меньше всего увлекает фантастическая ситуация. К сожалению, в «Солярисе» все-таки было слишком много научно-фантастических атрибутов, которые отвлекали от главного. Ракеты, космические станции — их требовал роман Лема — было интересно делать, но теперь мне кажется, что мысль фильма выкристаллизовывалась бы отчетливее, крупнее, если бы всего этого удалось избежать вовсе. Думаю, что реальность, которую привлекает художник для доказательства своих идей, должна быть, простите за тавтологию, реальной, то есть понятной человеку, знакомой ему с детства. Чем реальнее — в этом смысле слова — будет фильм, тем убедительнее будет автор".

Видимо, мы просто по-разному воспринимаем некоторые вещи в фильме, - что абсолютно естественно.
Кельвин отказывается не от встречи с отцом - он с ним встретился на Солярисе (см. заключительную сцену), он отказывается от возвращения на Землю. Отсюда становится понятным его просветление на лице, когда Снаут ему говорит: "По-моему, тебе пора возвращаться на Землю".
Мне это всегда казалось настолько очевидным, я и не предполагал, что это можно интерпретировать как-то иначе.

Да, по-разному...

Как и в романе, он остается - НЕ теряя надежды, что Хари когда-нибудь вернется (думаю я).
Т.е. Хари становится для него (как героя фильма - уже) бОльшей ценностью, чем возвращение в опустевший отчий дом...

Но Океан готовит для него другой Дар, не менее драгоценный.

Это сообщение отредактировал Grigoriy - 10.09.2011 - 16:08

В "долю шутки"...

Очень характерная для раннего АТ деталь: проросший (с явной аллюзией на знаменитое начало "Воскресения" ЛТ) росток закольцовывает сюжет, отсылая к самому началу... Всё последующее - уже огромный эпилог.

Так вот: если бы герой фильма действительно страдал ностальгией по Земле, росточек, м.б., и не пророс бы А так, он как бы указывает нам, что станция стала для Криса новой Родиной

Да, верно, но только не до, а после своей жертвы - отказа возвращаться на Землю.
Не зря же росток показан уже ПОСЛЕ.

Я продолжаю полагать - что отказ этот вполне органичный для "диалектики души" героя фильма, т.е. здесь нет никакой жертвы

Собственно, в точном смысле слова "вольной жертвы" нет и у Хари.
Поск. Сарториус нашел способ уничтожать "нейтринные вещества" на станции -он бы всё равно его применил - чтобы "гости" больше не досаждали...

Но хитрость сюжета фильма - в том, что С. уничтожает (аннигилирует) не "гостя" - а именно человека Хари

Grigoriy
Боюсь, Григорий, Вы встали на опасный путь, отрицая необходимость жертвы для "диалектики души".

Григорий.

Разве у М. Туровской о выборе и мужестве страдать, а не отказываться от страдания (с этим примером с облегченным лечением зубов) Вы не читали гораздо раньше??

раньше - у Туровской?