Версия для печати темы
Нажмите сюда для просмотра этой темы в оригинальном формате
forum.tarkovsky.su > Андрей Тарковский > Запечатлённое время


Автор: Loky 9.09.2007 - 15:16
Вот ведь вопрос какой - помимо немецкого издания "Запечатлённого времени", существует ли книга в полном варианте на русском языке? Книга ведь и по теории киноискусства, и по её философии центральная не только для Андрея арсеневича, однако прочесть - кроме отрывков - негде... sad.gif

Автор: Navigator 10.09.2007 - 10:08
Искал прошедшим летом по всей Москве, безуспешно.

Автор: Виктор 10.09.2007 - 16:06
Книга "Запечатленное время" издана в 2002 году в сборнике "Андрей Тарковский" "Фондом Андрея Тарковского". Электронной версии не видел.

Автор: Loky 11.09.2007 - 11:01
Цитата (Виктор @ 10.09.2007 - 16:06)
Книга "Запечатленное время" издана в 2002 году в сборнике "Андрей Тарковский" "Фондом Андрея Тарковского". Электронной версии не видел.

Увы, то, что было издано в сборнике - это в лучшем случае 1/5 часть книги

Автор: nik 12.09.2007 - 16:27
Цитата (Loky @ 11.09.2007 - 11:01)
Цитата (Виктор @ 10.09.2007 - 16:06)
Книга "Запечатленное время" издана в 2002 году в сборнике "Андрей Тарковский" "Фондом Андрея Тарковского". Электронной версии не видел.

Увы, то, что было издано в сборнике - это в лучшем случае 1/5 часть книги

А откуда такая информация, что это 1/5 часть? Там, в книге этой, говорится, что впервые издается в полном объеме...
Или у Вас есть немецкий вариант и Вы сравнивали объемы???

Автор: Loky 13.09.2007 - 22:10
Цитата (nik @ 12.09.2007 - 16:27)
Цитата (Loky @ 11.09.2007 - 11:01)
Цитата (Виктор @ 10.09.2007 - 16:06)
Книга "Запечатленное время" издана в 2002 году в сборнике "Андрей Тарковский" "Фондом Андрея Тарковского". Электронной версии не видел.

Увы, то, что было издано в сборнике - это в лучшем случае 1/5 часть книги

А откуда такая информация, что это 1/5 часть? Там, в книге этой, говорится, что впервые издается в полном объеме...
Или у Вас есть немецкий вариант и Вы сравнивали объемы???

Была оказия - в году 96 "держал" в руках немецкое издание (буквально минут 15), так, что в грубом приближении именно одна пятая книги и была издана на русском

Автор: nik 14.09.2007 - 14:35
Цитата (Loky @ 13.09.2007 - 22:10)
Была оказия - в году 96 "держал" в руках немецкое издание (буквально минут 15), так, что в грубом приближении именно одна пятая книги и была издана на русском

Неужели в книге, которую Вы "держали", было 1250 страниц? ohmy.gif

Автор: Nastya 3.10.2007 - 00:22
Уважаемые почитатели таланта, откройте секрет, есть ли шанс увидеть и подержать в руках издание "Запечатленного времени" (пусть даже и 1/5 реальной книги) . От себя могу сказать, в моих руках есть английская версия этого замечательного издания (привезенная собственного говоря из Лондона, где книга пользуется очень большой популярностью и найти ее можно в любом крупном книжном магазине). Но моя проблема заключается в том, что сие издание нужно мне для написания диплома, а как сами понимаете, ссылка на книгу и на свой собственный перевод ее же - это разные вещи. Буду признательна за любое содействиеsmile.gif

Автор: nik 4.10.2007 - 14:10
Уважаемая Настя, попробуйте зайти вот сюда:
http://tarkovsky.net.ru/stalker/help/books.php
Прочитайте аннотацию к четвертому изданию сверху (оно же второе снизу). Именно там опубликовано "Запечатленное время". Несмотря на все сомнения, по-моему, это все же полный вариант.
Возможно, книга уже не продается, но в библиотеках Вы ее точно найдете.
Кстати, если у Вас есть английский вариант, то можете проверить, совпадают ли объем и содержание.
Удачи!

Автор: Nastya 4.10.2007 - 23:01
Благодарю, постараюсь найти smile.gif

Автор: Metin 28.11.2007 - 00:51
Здравствуйте всем. Простите, я не могу говорить по-русский хорошо.

В этом года я тоже искал ету книгу и в Стамбуле и в Анкаре а не мог найти. Надеявшийся найти улику о неё, я испытал google и приехал во вашей сайте. Хочу благодарить к построителям.


С уважанием.
Metin

Автор: Рустик 29.11.2007 - 03:59
Оставайтесь с нами, Метин.
Для искусства, слава Богу, нет границ. smile.gif

Автор: Tikhonov 21.12.2007 - 07:13
Здравствуйте,форумчане! Очень приятно видеть адекватных юзеров! Особенно на форуме о ...Т!

Автор: Рустик 22.12.2007 - 14:21
Цитата (Tikhonov @ 21.12.2007 - 04:13)
Очень приятно видеть адекватных юзеров!

Как говорится, "Хорошее дерево не может приносить плохих плодов, равно, как и наоборот: плохое - хороших".
(Под деревом подразумеваю Андрея Тарковского и его творческий путь cool.gif , а под плодами - нас, его убогих почитателей wink.gif )

Автор: MaKS 23.12.2007 - 04:01
Адекватных по сравнению с кем? Кстати, Tikhonov , а вам какой язык родной? А то из того, что вы уже понаписали, это непонятно.

Автор: Tikhonov 24.12.2007 - 03:42
Цитата (MaKS @ 23.12.2007 - 04:01)
Адекватных по сравнению с кем? Кстати, Tikhonov , а вам какой язык родной? А то из того, что вы уже понаписали, это непонятно.

Я сам был неадекватным по сравнению со многими, когда "понаписал" , поэтому не стоит уделять этому излишнего внимания smile.gif

Автор: Виктор 23.03.2008 - 03:56
Нашел электронную версию книги "Запечатленное время". Подробно не просматривал, но если нужно, могу переслать.

Автор: Grigoriy 27.05.2009 - 01:28
Дорогой Виктор!
Если эта версия "жива" - нельзя здесь разместить ссылочку или выложить саму книгу на Вашем замечательном проекте: http://orthodisc.su/

Автор: Виктор 27.05.2009 - 01:39
Grigoriy
Григорий, боюсь, что ссылку я уже просто не найду, а вот сам материал у меня в сохранности. Если потерпите, то постараюсь до конца недели выложить.

Автор: Grigoriy 27.05.2009 - 01:58
Да - потерплю, конечно! smile.gif))
Вот чтО и впрямь не терпится узнать, - это Ваши впечатления от книги Салынского!
Я прочитал почти всю (за исключением посл. части - о Каноне)...

Автор: Виктор 27.05.2009 - 02:26
Grigoriy
Впечатления очень глубокие, даже с учетом того, что сам принцип интерпретаций мне не очень близок. Особенно меня порадовал обширный иллюстративный материал, - очень наглядно. В общем, одно слово - молодец.

Автор: Grigoriy 27.05.2009 - 06:22
Присоединяюсь к Вашей оценке полностью!!!!

Думаю - это и есть давно ожидаемое введение в "художественный мир" Тарковского! Хотя с множеством конкретных интерпретаций я не согласен... Например, придуманные им катарсисы в финале Иванова детства и Сталкере + последнем кадре(!) Соляриса

Хорошо было бы нам с Вами - читавшими - начать ее обсуждение на Форуме: это бы многих подвигло на ее приобретение или просто к знакомству с книгой.

Автор: Виктор 27.05.2009 - 23:58
Grigoriy
Принципиально, книга, мне кажется, стоит того, чтобы ее обсудить, но малая доступность первоисточника делают эту затею несколько проблематичной. И потом, я же не зря говорил о потрясающей иллюстративности, так что цитировать придется не только текст, но и сами иллюстрации. В общем, пока не представляю, с какой стороны подойти к ее обсуждению.

Автор: Grigoriy 28.05.2009 - 00:41
Там есть - ближе к концу, в главе Сакральный хронотоп и в том, чтО почти всем доступно в виде 2 статей о Каноне - много весьма спорного...

А есть поразительные прозрения...

Так что, я предлагаю обсуждать не третий хронотоп (диалога культур) - а четвертый. И все, что с ним связано: мета-фильм АТ, "легенда Тарковского", трактовка воды(!), восприятие финалов (очень спорное - как катарсис в Сталкере и подспудно - в Зеркале...)

Автор: Виктор 28.05.2009 - 00:56
Grigoriy
Григорий, если Вы сможете сформулировать это все в соответствующей теме (я думаю, там, где я впервые упомянул об этой книге), то, возможно тема получит свое развитие.

Автор: Grigoriy 28.05.2009 - 19:01
Да можно бы и в новой теме...
Я ждал, когда Вы напишите, что дочитали книгу smile.gif

Автор: Виктор 28.05.2009 - 21:54
Grigoriy
По Вашей просьбе начал публикацию книги Андрея Тарковского "Запечатленное время" http://orthodisc.su/texty/vrema.html

Признаюсь, меня все же не покадала некоторая досада, что наш гостеприимный хозяин Александр сам не занялся этим вопросом, ведь у него такой хороший сайт, с хорошей посещаемостью и известностью.

Автор: Grigoriy 28.05.2009 - 22:44
Это ОЧЕНЬ ценно!
Спасибо большое!

увы, последнее время Александр - редкий гость на Форуме... видимо, страшно занят!

Автор: Виктор 2.06.2009 - 22:11
Grigoriy
Продолжил публикацию "Запечатленного времени" http://orthodisc.su/texty/vrema.html

Больше об этом говорить не буду, так что время от времени заглядывайте в архив.

Автор: Grigoriy 2.06.2009 - 22:14
Спасибо!
А Вы читали его книгу с О.Сурковой "Книга сопоставлений"?
Как они соотносятся между собой?

Автор: Виктор 2.06.2009 - 22:22
Grigoriy
Я очень плохо отношусь к Ольге Сурковой. Ее коплекс нечистой совести настолько дает себя знать, что мне крайне неприятно общаться с этим человеком даже через книгу.

Автор: Grigoriy 2.06.2009 - 22:31
Я как раз читаю ее первую, скандальную книгу - и хорошо понимаю Ваши чувства smile.gif
Правильно ли я Вас понял, что книгу ее бесед с АТ - Вы не стали читать?

Автор: Виктор 2.06.2009 - 22:45
Grigoriy
Я купил как-то книгу "Тарковский и я", не ведая еще ни о самой Ольге Сурковой, ни уж тем более о ее комплексе. Но когда я начал читать книгу, то она вызвала у меня отвращение. И только значительно позже, благодаря Николаяю Болдыреву, я смог понять для себя, чем именно было вызвано мое отвращение.
С тех пор Ольги Сурковой для меня не существует.

Автор: Grigoriy 3.06.2009 - 01:55
А какую книгу Болдырева Вы имеете в виду?
"Сталкер, или Труды и дни Андрея Тарковского"?

Автор: Виктор 3.06.2009 - 02:06
Grigoriy
Нет, я имею в виду книгу "Жертвоприношение Андрея Тарковского", где Николай Болдырев рассказывает о Сурковой. Это не изменило моего отношения к Сурковой, а лишь показоло причину той внутренней исковерканности, которую я обнаружил в книге "Тарковский и я".

Так сложилось, что перове впечатление меня практически никогда не обманывает.

Автор: Grigoriy 3.06.2009 - 02:24
Боюсь навлечь на себя гнев многих участников Форума, но Болдырев очень раздражает - если его читать после Салынского...

У Сурковой весьма содержательна другая книга:
"С Тарковским и о Тарковском".
В этой второй книге забыто почти всё личное и большое количество ценнейших материалов: расшифровка застольных разговоров о планах постановки Гамлета + ночного разговора в Италии с Панфиловым...

А Вы в курсе, что Л.П. добивалась для себя роли в Сталкере? Были кинопробы - и ее почти утвердили...

Автор: Виктор 3.06.2009 - 02:40
Grigoriy
Николай Болдырев местами раздражает, особенно, когда пытается по-европейски нахраписто пропагандировать отнюдь неевропейский дзен. Но его поэтический язык для меня гораздо ценнее.

На мой взгляд, Салынского и Болдырева очень сложно сравнивать друг с другом: у Салынского - научные идеи и методология, а у Болдырева - поэтика и образность изложения.

Автор: nik 3.06.2009 - 02:52
Цитата (Виктор @ 2.06.2009 - 22:45)
Grigoriy
Я купил как-то книгу "Тарковский и я", не ведая еще ни о самой Ольге Сурковой, ни уж тем более о ее комплексе. Но когда я начал читать книгу, то она вызвала у меня отвращение. И только значительно позже, благодаря Николаяю Болдыреву, я смог понять для себя, чем именно было вызвано мое отвращение.
С тех пор Ольги Сурковой для меня не существует.

Жалко ее очень...
Видимо, Тарковский не воспринимал ее всерьез, а ее это очень задевало. И ей не удалось справиться со своими эмоциями.
Неприятного ощущения от ее личности это не отменяет, но добавляет ей "человеческого, такого человеческого..."

Автор: Виктор 3.06.2009 - 03:10
Цитата (nik @ 2.06.2009 - 23:52)
Неприятного ощущения от ее личности это не отменяет, но добавляет ей "человеческого, такого человеческого..."

Я бы сказал, "болезненного, такого болезненного...", и болезнь эта Хлудовская (фильм "Бег"), но Хлудов - болеет, а не оправдывается.

Автор: nik 3.06.2009 - 03:28
Цитата (Виктор @ 3.06.2009 - 03:10)
Я бы сказал, "болезненного, такого болезненного...", и болезнь эта Хлудовская (фильм "Бег"), но Хлудов - болеет, а не оправдывается.

"Бег" - пробел в моем образовании, но я кажется понимаю, о чем Вы.

А ведь от того, что она оправдывается и строит из себя "сильную личность", ее еще больше жалко...
Оправдания унижают человека - удар надо уметь держать. И не бить лежачего, тем более мертвого. Она не справилась, не смогла в себе погасить обиду - Бог ей судья. Я не хочу ее судить.

Что касается книг, то здесь я солидаризируюсь с Григорием: скандальную я не смог читать, а вторую, где много интервью, прочел с интересом. Там много глубоких вещей, которые добавляют штрихи к портрету Мастера.

Автор: Виктор 3.06.2009 - 03:36
Цитата (nik @ 3.06.2009 - 00:28)
И не бить лежачего, тем более мертвого.

Я предпочитаю мертвых просто похоронить. Что я и сделал (Это я рашифровываю свою фразу, что Ольги Сурковой для меня не существует).
Впрочем, у Ольги Сурковой есть еще шанс...

"Что касается книг, то здесь я солидаризируюсь с Григорием: скандальную я не смог читать, а вторую, где много интервью, прочел с интересом. Там много глубоких вещей, которые добавляют штрихи к портрету Мастера."

Охотно верю вам с Григорием на слово. И проверять не буду.

Автор: Grigoriy 3.06.2009 - 13:06
Книга Сурковой - урок всем...
Соблюл бы АТ правила общежития - не получил бы такого посмертного подарка.

Вообще, книга эта (первая) полезна (имхо) как тот самый контрастный душ, которым он ее как-то лечил от пере-пития...
Она решилась озвучить отношение к Л.П. всего "клана Тарковских". Гордон сделал то же самое - но мягче.

АТ -конечно же - относился к Сурковой достаточно серьезно. Он ведь тоже прекрасно понимал, что они работают на далекое будущее или на возможную публикацию за границей. Но "с кем угодно" он никогда бы не согласился делать такую книгу!

Всё же интересно - чтО представляет собой "З.время" по сравнению с "Книгой сопоставлений".

Вторую книгу можно и НЕ читать (Дневники съемок Соляриса и Сталкера).
А прочитать только треть ее, где самой Сурковой нет совсем! Те самые дешифровки магнитофонных пленок...

Автор: Grigoriy 3.06.2009 - 14:16
P.S. После этой книги Сурковой (травматической для каждого, кому дороги фильмы Тарковского) - несколько иначе воспринимается и "Зеркало", и "Мартиролог"...
Как акты искреннего покаяния (мне не близок этот фильм и мало-интересно многое в Дневнике...)

Автор: LGklen 4.06.2009 - 22:52
Цитата (Grigoriy @ 3.06.2009 - 10:06)
Книга Сурковой - урок всем...
Соблюл бы АТ правила общежития - не получил бы такого посмертного подарка.

Тарковского менее всего интересовало бы мнение о нем женщины, первейшее назначение которой, по Тарковскому-же, в умалении из любви и полном растворении в мужчине, как существе, бросающем семя, этот не растворимый остаток, делающий из мужчины космос, недоступный даже природе-женщине.

Он был сам себе Судья и Высший Суд ( если вспомнить выражение Евгения Светланова о себе)

А фильм Зеркало воспринимается как и всегда - основной посыл: "лучше бы не рождаться". Сам ход времени - это Зло, которое должно быть остановлено. Рождение - это всегда выход из всепотенциальности, из возможности вечно становиться. Потому как только ты рожден и осознаешь что этот мир, мир взрослых, в котором тебе предстоит жить, погружен в актуальное, ты теряешь свою бессмертную душу. Вот почему молоко капает сверху, когда уже почти подросток приходит с мамой к хозяйке хутора. Молоко уже расплескалось, и есть лишь зависть, в то время как младенец еще может держать банку с молоком, находясь в доме, утробе. Он счастлив, потому что не ведает предстоящего горя, он только что из утробы, или почти еще в утробе. В вечном счастье, блаженстве и угоде Дао.

"Потому что еще все впереди, еще все возможно".

ps
У Болдырева ожидает издание 3-я книга, герменевтическая, как он замечает в начале. Пока видимо нет денег и спонсоров.
Отдельные публикации из книги можно найти не Топосе.
Но мне углядывается, что это совсем не та герменевтика, о которой пишет С.

biggrin.gif

Автор: Виктор 4.06.2009 - 23:08
Цитата (LGklen @ 4.06.2009 - 19:52)
Отдельные публикации из книги можно найти не Топосе.

А есть возможность дать ссылку, - очень интересно глянуть.

Автор: LGklen 4.06.2009 - 23:50
http://topos.ru/article/5100
Далее по главам, добавляемым автором на Топос в хронологическом порядке:
http://topos.ru/article/5110
http://topos.ru/article/5124
http://topos.ru/article/5140
http://topos.ru/article/5146
http://topos.ru/article/5156
http://topos.ru/article/5157
http://topos.ru/article/5173

весь перечень этих ссылок тут
http://topos.ru/author/828/works

http://topos.ru/article/5101

Автор: Виктор 4.06.2009 - 23:55
LGklen
Спасибо, очень интересно. Надо будет ознакомиться повнимательней.

Автор: Loky 18.06.2009 - 10:04
Цитата (Виктор @ 3.06.2009 - 02:40)
Grigoriy
Николай Болдырев местами раздражает, особенно, когда пытается по-европейски нахраписто пропагандировать отнюдь неевропейский дзен. Но его поэтический язык для меня гораздо ценнее.

На мой взгляд, Салынского и Болдырева очень сложно сравнивать друг с другом: у Салынского - научные идеи и методология, а у Болдырева - поэтика и образность изложения.

Виктор, однако, Вы столь же нахраписто навязываете православие biggrin.gif

Автор: Anna 19.06.2009 - 20:09
"Книга сопоставлений" - это предварительное название многолетнего совместного проекта Тарковского и Ольги Сурковой, который был издан в последствии под названием "Запечатленное время". Нелегкая судьба этой работы подробно описывается в книге Сурковой "Тарковский и я"
По-моему, я потеряла, где задавали вопрос про Книгу сопоставлений, пардон))

Автор: Grigoriy 19.06.2009 - 22:34
Спасибо, Анна!
Это я задал вопрос - как соотносятся тексты этих двух книг.
О. Суркова издала под своей фамилией эту книгу в 1991 году с подзаголовком "Тарковский-79"

Автор: Grigoriy 3.11.2009 - 23:14
Кстати - о названии книги.

Недавно открыл случайно книгу М.О. Чудаковой "Беседы об архивах". М., 1975 (науч. поп.)
Первая глава называется "Запечатленное время" wink.gif

Автор: Olivin 8.01.2010 - 21:57
Прочитала статью Болдырева по ссылке в Топос. Право, не вижу поводов для восторга. Напыщенно и пафосно, как будто человек сам любуется и заслушивается своей речью, как нарцисс, глядящий в воду. Заканчивая конец предложения уже не вспомню, что было в его начале. Не говоря уже о слишком усложненной трактовке, о которой и сам режиссер не помышлял, это уж точно!
Мне кажется проще надо, эмоциональнее! А то какой-то фальшью отдает.
Великолепна была akipik в своей эмоциональности и искренности. Жаль,что я не попала на форум полтора года назад - могла бы ей ответить. Интересно, как она сейчас себя ощущает?

Автор: Виктор 8.01.2010 - 22:20
Olivin
Прочитала статью Болдырева по ссылке в Топос. Право, не вижу поводов для восторга.
Мне кажется, что ссылки были даны не с той целью, чтобы посетители форума впадали в экстаз от текстов Николая Болдырева. Просто информация, причем, не самая худшая.

Не говоря уже о слишком усложненной трактовке, о которой и сам режиссер не помышлял, это уж точно!
О режиссерских трактовках нам смог бы поведать только сам Андрей Тарковский. Увы, мы лишены такой возможности.

Мне кажется проще надо, эмоциональнее!
Не люблю излишней эмоциональности, а вот простоты, действительно, иногда не хватает.

Великолепна была akipik в своей эмоциональности и искренности. Жаль,что я не попала на форум полтора года назад - могла бы ей ответить. Интересно, как она сейчас себя ощущает?
Да, она появлялась на форуме где-то полгода назад, а затем пропала. Вы можете ей написать на электронную почту.

Автор: LGklen 10.01.2010 - 03:27
Olivin

А по которой из ссылок вы прочитали "статью" ? biggrin.gif

(Там, вообще-то, последовательные части новой его книги(неопубликованной))

P.S.
Пользуясь случаем хочу, кому интересен Н. Болдырев, сказать, что появились некоторые новые публикации у него на сайте. Среди которых:


"Тарковский и Кастанеда"
"Из книги о харизме и харизматиках"
"Между чарой силы и чарой духа"
и др.

Автор: Olivin 10.01.2010 - 21:49
Да, я прочитала именно части неопубликованной книги Н.Болдырева о Тарковском. Конечно, высказала свои впечатления слишком резко, и , возможно. не справедливо и не по делу. Но ценного там , на мой взгляд, - лишь приведенные факты из жизни и высказывания самого Т.
Вообще, я очень мало читала из того, что написано о нем. Хочу исправить этот пробел.
Буду благодарна, если подскажете, что следует прочитать в первую очередь. (не слишком много времени для чтения)

Автор: Виктор 10.01.2010 - 22:03
Olivin
Я боюсь навязывать свое мнение, но мне кажется, что самое лучшее - это читать самого Тарковского: то же самое "Запечатлённое время" и дневники.
Ну и Марину Тарковскую "Осколки зеркала" и Александра Гордона "Не утоливший жажды", - это уже как дополнение к книгам самого Тарковского.

Автор: Olivin 11.01.2010 - 19:51
Виктор, спасибо!

Автор: LGklen 14.05.2010 - 00:25
У меня вопрос к Виктору и Григорию.
Поскольку я не сведущ в информации о том, кто и когда издавал "Запечатленное время" на русском в России, то хотелось бы узнать, существует ли русская версия второго издания ЗВ на английском. И есть ли она, например, у Виктора.

На торрентах 3 месяца назад (увидел только сейчас) появилась английская версия "Sculpting in time" второго издания. Там сказано буквально следующее: "Заключительная глава, посвященная картине "Жертвоприношение", которая была надиктована автором в последние недели его жизни, делает эту книгу уникальной как для тех, кто уже знаком с его работой, так и для тех, кто только начинает постигать величие его таланта. "
У Виктора я не вижу в Медиа-архиве АТ главы "Жертвоприношение" между главами "После "Ностальгии" и "Заключение".
Нужен ли нам русский перевод этой главы или он уже имеется, но пока не выложен в архиве.

Автор: Виктор 14.05.2010 - 00:39
LGklen
У меня есть англоязычный вариант "Sculpting in time" второго издания, взял я его там же, где Вы и указали.
У меня нет русского перевода главы "Жертовприношение", нет его и в книжном варианте, изданном в 2002 году.
Поэтому, если такой перевод существует, то я бы с удовольствием поговорил бы с переводчиком на тему размещения его в медиа-архиве.

Автор: nik 14.05.2010 - 04:53
LGklen, Виктор
Спасибо за наводку!
Я скачиваю сейчас этот английский вариант "ЗВ".
Если русского перевода нет, то думаю, что нам вполне по силам сделать этот перевод самим, после чего можно будет его разместить в медиа-архиве.
Разумеется, это будет временная публикация, пока не разыщется авторский текст на русском. Двойной перевод (с русского на английский и обратно), конечно, будет грешить неточностями, но это все же лучше, чем ничего.
Как только у меня докачается, я попробую посмотреть, что в моих силах сделать.

Автор: Виктор 14.05.2010 - 05:09
nik
Спасибо, Николай. Если будут проблемы с файлом, то смогу предоставить свой.

Очень многие переводили те же дневники с других языков обратно на русский, и все понимали, что это был вынужденный шаг. Так что здесь мы сможем обозначить очень важный момент - люди будут знать, что такая глава все же существует. А это уже не мало.

Автор: LGklen 14.05.2010 - 11:27
nik
Вы можете начать переводить эту главу с начала, а мне можете дать номер страницы (в pdf документе) с которой могу перевести я (до конца главы).
Просто нужно сесть и с утра до вечера 1 день погрузиться в это. Я не уверен, что смогу в выходные, зато пару-тройку вечеров на след. неделе могу этим заняться.
Но может смогу и в выходные.

Автор: Grigoriy 14.05.2010 - 13:50
Любая редакторская помощь гарантируется! smile.gif

Автор: nik 15.05.2010 - 03:23
Книга докачалась. Глава очень интересная, особенно в свете наших недавних споров о том, где начинается и где кончается сон Александра, какой трактовки придерживался сам Тарковский и т.п.

LGklen
Я уже сделал половину главы, но не очень уверен в правильности перевода некоторых деталей. Давайте я постараюсь за выходные все завершить, а потом Вы поправите что-то, если найдете более удачные варианты перевода.

Григорий
Я и сам редактор, но взгляд со стороны, конечно, не помешает. "Изнутри" текста очень тяжело оценить качество его языка. Так что постараемся общими усилиями smile.gif

Автор: Grigoriy 15.05.2010 - 03:41
Да! с АТ несколько пар глаз - это оптимум! smile.gif

Автор: LGklen 15.05.2010 - 03:56
nik
Да, конечно. Как завершите, выкладывайте наверное прямо сюда ?
Будем смотреть.

Автор: nik 17.05.2010 - 05:27
Вот что у меня получилось:
Цитата
Глава 9

«Жертвоприношение»

Идея «Жертвоприношения» пришла ко мне задолго до того, я задумался о «Ностальгии». Первые заметки и наброски относятся к тому времени, когда я еще жил в Советском Союзе. В основе своей это должна была быть история о том, как герой, Александр, вылечился от смертельной болезни, проведя ночь в постели с ведьмой. С тех пор я работал над сценарием, периодически возвращаясь к нему. Меня особенно волновала идея равновесия, жертвы, жертвоприношения, Инь и Ян, любви и человеческой личности. Замысел стал частью меня, и весь мой западный опыт лишь обострял его. Я должен сказать, что мои основные убеждения не изменились с тех пор, как я приехал сюда: они в большей степени развились, углубились, стали прочнее; изменения касались лишь временных или композиционных деталей. То же можно сказать и о замысле фильма: он постепенно эволюционировал, менял форму, но мне кажется, что центральная идея осталась неизменной.
Особенно волновала меня тема гармонии, которая рождается только из жертвы, из обоюдной зависимости от любви. Речь не идет о взаимной любви: кажется, никто не понимает, что любовь может быть только односторонней, что никакая другая любовь не существует, иначе это не любовь, а что-то другое. Если нет полной самоотдачи, то это не любовь. Она бессильна и, в сущности, она ничто.
Меня больше всего интересует человек, который способен пожертвовать собой, своим образом жизни — неважно, ради чего приносится эта жертва: ради духовных ценностей, или ради другого человека, или ради собственного спасения, или ради всего вместе.
Такое поведение по своей природе исключает все те эгоистические побуждения, которые обычно считают лежащими в основе «нормальных» поступков; оно опровергает законы материалистического мировоззрения. Оно часто абсурдно и непрактично. Несмотря на это — или именно по этой причине — человек, который действует таким образом, способен глобально изменить жизнь людей и ход истории. Пространство его жизни становится единственной определяющей точкой, в которой проясняется контраст эмпирического опыта, областью, где реальность присутствует в своем самом непосредственном качестве.
Мало-помалу осознание этого привело меня к замыслу снять фильм о человеке, чья зависимость от других приводит его к независимости, и для которого любовь является одновременно и полным порабощением, и абсолютной свободой. И чем яснее я различал печать материализма на лице нашей планеты (неважно где — и на Западе, и на Востоке), тем больше я встречал несчастных людей, жертв душевной болезни, симптомом который были неспособность или нежелание понять, почему жизнь потеряла свою радость и значение, почему она стала тяжела; тем больше я наполнялся желанием снять этот самый важный в моей жизни фильм.
Мне кажется, что человек стоит сегодня на перепутье, перед выбором: продолжать существование слепого потребителя, подчинившись неумолимой поступи новых технологий и бесконечного умножения материальных благ, или же найти путь, ведущий к духовной ответственности, которая, в конечном счете, может означать не только его личное спасение, но и спасение общества в целом; другими словами, это путь к Богу. Человек должен решить эту дилемму для себя, ибо только он сам может открыть для себя здоровую духовную жизнь. Такое решение может приблизить его к ответственности за общество. Этот шаг становится жертвой, в христианском смысле — самопожертвованием.
На ум приходит избитая истина: человек создан для счастья, и нет ничего важнее для человека. Может, это так и есть, если только изменить значение слова «счастье», а это невозможно: ни на Западе, ни на Востоке (я не имею в виду Дальний Восток) материалистическое большинство не воспримет эту мысль с должной серьезностью.
Если мы чувствуем необъяснимую тревогу, подавленность или отчаяние, мы сразу прибегаем к услугам психолога или, еще лучше, сексолога, которые заменили нам духовника, и, как нам кажется, проясняют наше сознание и восстанавливают душевное равновесие. Нас уверяют, что все в порядке, и мы платим за это деньги. Или, скажем, возникла потребность в любви — мы идем в публичный дом, снова платим; дело даже не в публичном доме. И все это несмотря на то, что мы прекрасно знаем, что ни любовь, ни спокойствие нельзя купить ни за какие деньги.
«Жертвоприношение» — это притча. Его основные события могут быть истолкованы по-разному. Первая версия должна была называться «Ведьма», это была история чудесного исцеления героя от рака; его семейный врач открыл ему страшную правду: конец неизбежен, дни его сочтены. И вот в один из этих последних дней раздается звонок. Александр открывает дверь. На пороге стоит прорицатель — предшественник образа Отто в окончательной версии, — который дает Александру странный, если не сказать нелепый, совет: он должен пойти к женщине, про которую говорят, что она ведьма и обладает магической силой, и провести с ней ночь. Больной подчиняется, так как это последняя надежда для него, и, по милости Божией, он исцеляется. Удивленный врач подтверждает это. И вот однажды, бурной дождливой ночью, ведьма появляется на пороге дома Александра и говорит, что он должен оставить свой прекрасный особняк, респектабельную жизнь и пойти с ней, взяв с собой только старое пальто.
В общем, это была притча не только о жертве, но и о спасении. И мне кажется, что Александр — как и герой фильма, снятого в Швеции в 1985 г., — исцеляется не только в физическом смысле (от смертельной болезни); происходит и духовное возрождение — и здесь особенно важен образ женщины.
Интересно, что пока создавались первые варианты замысла, пока писалась первая версия сценария, независимо от текущих обстоятельств моей жизни, характеры героев вырисовывались все более и более отчетливо, действие приобретало конкретный и структурированный характер. Все это как бы независимо от моей жизни вошло в нее само по себе. Кроме того, пока я еще снимал «Ностальгию», я не мог отделаться от ощущения, что фильм влияет на мою жизнь. В сценарии «Ностальгии» Горчаков приезжал в Италию на очень короткое время, но заболевал и умирал. Иными словами, он не смог вернуться в Россию не по своей собственной воле, а по велению судьбы. Я тоже не мог себе и представить, что после «Ностальгии» я останусь в Италии; подобно Горчакову, я подчинен Воле Всевышнего. Еще одно печальное известие обострило эти мысли: смерть Анатолия Солоницына, который играл во всех моих предыдущих фильмах и должен был играть Горчакова в «Ностальгии» и Александра в «Жертвоприношении». Он умер от той болезни, от которой исцелился Александр и которая год спустя поразила меня.
Я не знаю, что это значит. Я только знаю, что это очень страшно, и я не имею ни малейшего сомнения в том, что кинематографический вымысел становится особой реальностью, что истина, которой он касается, материализуется, дает о себе знать и, нравится мне это или нет, будет влиять на мою жизнь. Несомненно, человек не может оставаться пассивным, если он стал причастен к истинам такого порядка, ибо они приходят к нему помимо его воли, переворачивая его представления о мироустройстве. В самом прямом смысле этого слова он разделяется, он разделяет ответственность за других, он инструмент, медиум, обязанный жить и действовать ради других людей.
Так, Пушкин считал, что каждый поэт (а я всегда считал себя в большей степени поэтом, нежели кинематографистом), каждый истинный художник, независимо от того, хочет он этого или нет, — пророк. Пушкин полагал, что возможность видеть время и предугадывать будущее — страшный дар, и этот дар причинял ему невыразимые мучения. Он был суеверен, верил в приметы. Достаточно вспомнить, как он поехал из Пскова в Петербург как раз в момент восстания декабристов, но повернул назад, потому что дорогу ему перебежал заяц; он счел это знаком свыше. В одном из своих стихотворений он писал о мучениях, которые испытывал из-за своего дара предвидения, из-за призвания поэта и пророка. Когда я недавно вспомнил это стихотворение, то оно наполнилось для меня новым смыслом, стало почти откровением. Я чувствую, что пером, которое написало эти строки в 1826 году, водил не только Пушкин:

Духовной жаждою томим,
В пустыне мрачной я влачился, –
И шестикрылый серафим
На перепутье мне явился.
Перстами легкими как сон
Моих зениц коснулся он.
Отверзлись вещие зеницы,
Как у испуганной орлицы.
Моих ушей коснулся он, –
И их наполнил шум и звон:
И внял я неба содроганье,
И горний ангелов полет,
И гад морских подводный ход,
И дольней лозы прозябанье.
И он к устам моим приник,
И вырвал грешный мой язык,
И празднословный и лукавый,
И жало мудрыя змеи
В уста замершие мои
Вложил десницею кровавой.
И он мне грудь рассек мечом,
И сердце трепетное вынул,
И угль, пылающий огнем,
Во грудь отверстую водвинул.
Как труп в пустыне я лежал,
И бога глас ко мне воззвал:
«Восстань, пророк, и виждь, и внемли,
Исполнись волею моей,
И, обходя моря и земли,
Глаголом жги сердца людей».

«Жертвоприношение» продолжило в основном русло моих прежних картин, но в нем я старался поставить поэтические акценты на драматургии. Построение моих последних картин в известном смысле можно назвать импрессионистским: все эпизоды — за небольшим исключением — взяты из обычной жизни, поэтому они воспринимаются зрителем полностью. При подготовке последнего фильма я не ограничивал себя лишь разработкой эпизодических действий по образцам моего опыта и законам драматургии, а старался построить фильм в поэтическом смысле, объединив все эпизоды: в предыдущих моих фильмах это интересовало меня в меньшей степени. Поэтому общая структура «Жертвоприношения» стала более сложной, приняла форму поэтической притчи. В «Ностальгии» драматическое развитие почти полностью отсутствует, исключая ссору с Евгенией, сцену самосожжения Доменико и три попытки Горчакова провести свечу через бассейн. В «Жертвоприношении», напротив, конфликт между героями доведен до «пожара». И Доменико, и Александр готовы действовать, и источник их готовности к действию является предчувствие неминуемых перемен. Каждый из них носит на себя знак жертвы, и каждый из них приносит в жертву себя. Разница лишь в том, что действия Доменико не приносят каких-либо ощутимых результатов.
Александр, актер, который оставил сцену, находится в постоянной депрессии. Все, наполняет его отчаянием: предчувствие перемен, разлад в семье, инстинктивное чувство угрозы со стороны неумолимой поступи технического прогресса. Он ненавидит пустую болтовню, спасение от которой находит в молчании, надеясь найти там хотя бы частичную истину. Александр дает возможность зрителям стать участниками его акта самопожертвования, быть сопричастными его последствиям. (Надеюсь, не в смысле «привлечения аудитории», которое стало расхожим приемом советских и американских режиссеров, и даже европейских, и стало одним из двух основных направлений нынешнего кино; второе направление — так называемое «поэтическое кино», специально сделанное невнятным, и режиссер должен придумывать объяснения того, что он сделал.)
Метафора фильма заключена в его сюжете, в действии, и нет необходимости объяснять ее. Я знал, что фильм можно будет истолковать разными способами, но я сознательно избегал конкретных ответов, поскольку я считаю, что зрители должны прийти к ним самостоятельно. Более того, я специально предложил разные ответы. Конечно, у меня есть собственный взгляд на фильм, но я думаю, что человек, который посмотрит его, сможет сам истолковать события и сделать свои умозаключения о сюжетных поворотах и их противоречиях.
Александр обращается к Богу в молитве. Затем он решает покончить с прежней жизнью, он сжигает все мосты за собой, не оставляя пути для отступления, уничтожает свой дом, навсегда расстается с сыном, которого любит больше всего на свете, и замолкает, как бы подтверждая этим полную девальвацию слова в современном мире. Вполне возможно, что некоторые религиозные зрители увидят в его действиях, следующих за молитвой, ответ Бога на вопрос: «Что нужно сделать, чтобы предотвратить ядерную катастрофу?». Ответ прост: обратиться к Богу. Может быть, для зрителей, обладающих обостренным чувством сверхъестественного, встреча с ведьмой Марией станет центральным эпизодом, который объяснит все, что происходит далее. Несомненно, будут и другие, для которых все события фильма — просто плод больного воображения, поскольку для них никакой ядерной войны на самом деле происходит.
Ни одна из этих реакций не имеет ничего общего с реальностью, показанной в фильме. Первая и последняя сцены — когда герой, а потом его сын поливают мертвое дерево, что для меня является символом веры, — это высшие точки, между которыми события разворачиваются с нарастающей интенсивностью. К концу фильма не только Александр оказывается прав, оказывается способен подняться до невиданных духовных высот. Доктор, который сначала кажется плоским, пышущим здоровьем и полностью преданным семье Александра человеком, до такой степени изменяется, что начинает ощущать ядовитую атмосферу, царящую в доме, и ее мертвящее воздействие. Он не только осмеливается выразить свое собственное мнение, но и решает порвать с тем, что ненавистно ему, и уехать в Австралию.
В результате произошедших событий Аделаида, эксцентричная жена Александра, проявляет теплоту к горничной Юлии; такие человеческие отношения — это что-то совершенно новое для Аделаиды. В течение почти всего фильма ее роль совершенно трагична: она подавляет вокруг себя все, что имеет хотя бы малейшее стремление к индивидуальности, к проявлению самостоятельности в поступках, она подавляет все и вся, в том числе и мужа, однако, совершенно не стремясь к этому. Она почти не способна к рефлексии. Она страдает от своей бездуховности, но в то же время именно ее страдания дают ей разрушительную силу, сравнимую по мощи с ядерным взрывом. Она одна из причин трагедии Александра. Ее интерес к другим людям обратно пропорционален ее агрессивным инстинктам, страсти к самоутверждению. Ее способность понять истину слишком ограничена, чтобы позволить ей узнать мир, узнать других людей. Более того, даже если бы ей было суждено увидеть этот мир, она бы не смогла и не захотела жить в нем.
Мария — антипод Аделаиды: скромная, робкая, вечно неуверенная в себе. В начале фильма даже вообразить нельзя, что ее и хозяина дома могут связывать какие-либо отношения, — разница положения, которая их разделяет, слишком велика. Но ночью они встречаются, и эта ночь — поворотный момент в жизни Александра. Перед лицом неминуемой катастрофы он воспринимает любовь простой женщины как Божий дар, как оправдание всей его жизни. Чудо, которое переживает Александр, преображает его.
Трудно было найти исполнителей восьми ролей, но мне кажется, что каждый исполнитель полностью слился и со своим персонажем и его поступками.
У нас не было каких-либо технических и иных проблем во время съемок до тех пор, пока, почти в самом конце съемочного периода, все наши усилия чуть не пошли прахом. Внезапно в сцене, когда Александр поджигает свой дом (она снималась одним планом, 6,5 минут) отказала камера. Мы поняли это, когда весь дом — вся наша декорация — уже полыхал, и все сгорело дотла на наших глазах. Мы не могли потушить огонь, не смогли снять все одним кадром: четыре месяца трудной, дорогой и напряженной работы оказались напрасными.
А потом, буквально за несколько дней, был построен новый дом, точно такой же, как первый. Это было чудо, это показало, на что способны люди, когда их объединяет общая цель. Она объединила не только членов съемочной группы, но даже продюсеров.
Когда мы снимали эту сцену во второй раз, мы страшно боялись и успокоились только тогда, когда были выключены обе камеры: за одной стоял помощник кинооператора, за другой — чрезвычайно возбужденный Свен Нюквист, блестящий мастер света. Потом мы дали волю чувствам: почти все плакали, как дети, бросились в объятия друг другу, и тут я понял, насколько прочно и неразрывно было то, что связывало нас.
Возможно, другие эпизоды — сны или сцены с деревом — более значимы с определенной психологической точки зрения, чем тот эпизод, в котором Александр сжигает свой дом, непреклонно исполняя свой обет. Но я с самого начала решил сконцентрировать чувства зрителей на поведении (на первый взгляд, совершенно бессмысленном) персонажа, который считает бесполезным — и потому действительно грешным — все, что не является жизненно необходимым.
Я хотел, чтобы зрители непосредственно восприняли состояние Александра, прожили вместе с ним переход в новую жизнь через его искаженное восприятие времени. Может быть, поэтому сцена пожара снята одним планом в целых шесть минут, это самая длинная сцена в истории кино, но, как я уже сказал, это не могло быть сделано по-другому.
«В начале было Слово, но ты нем, как рыба», — говорит Александр своему сыну в начале фильма. Мальчик выздоравливает после операции на горле и не может говорить. Он молча слушает, как отец рассказывает ему историю о засохшем дереве. Позже, напуганный известием о надвигающейся катастрофе, Александр принимает на себя обет молчания: «Я буду нем, я никогда не скажу никому ни слова, я отдам все, что связывает меня с жизнью. Господи, помоги мне выполнить этот обет».
Бог слышит молитву Александра, и последствия этого одновременно и страшны, и радостны. С одной стороны, в результате Александр безвозвратно рвет связи с миром и его законами, которые до сих пор считал правильными. При этом он не только теряет свою семью, но также — и для его близких это самое страшное — он ставит себя вне всех принятых норм. И все же именно поэтому мне кажется, что Александр — избранник Божий. Он чувствует угрозу, разрушительную силу механизма современного общества, движущегося к пропасти. И нужно сорвать маску, чтобы спасти человечество.
В какой-то степени некоторые другие герои также могут рассматриваться как избранные и призванные Богом. Отто, обладающий даром пророчества, по его собственным словам, коллекционирует необъяснимые и таинственные истории. Никто не знает о его прошлом, о том, как и когда он приехал в деревню, где происходит столько странного.
Для маленького сына Александра, как и для ведьмы Марии, мир наполнен непостижимыми чудесами, потому что они оба живут в мире воображения, а не в «реальности». В отличие от эмпириков и прагматиков, они верят не только в то, чего они могут коснуться; они постигают истину мысленным взором. Ни один их поступок не соответствуют «нормальным» критериям поведения. У них есть дар, который на Руси был свойствен «юродивым», странникам или нищим оборвышам, чье существование оказывало влияние на людей, живущих нормальной жизнью; их прорицания и отречение от себя всегда находились в противоречии с идеями и установленными правилами общества.
Взгляды сегодняшнего цивилизованного общества, основную массу которого составляют неверующие, совершенно позитивистские; но даже позитивисты не замечают абсурдность марксистского учения о том, что Вселенная существует вечно, а земля появилась по воле случая. Современный человек не может надеяться на неожиданное, из ряда вон выходящее событие, не укладывающееся в «нормальную» логику; он не готов допустить даже мысль о нем, не говоря уже о вере в его сверхъестественность. Образующаяся в результате этого духовная пустота должна дать человеку передышку для размышлений. Но прежде всего он должен понять, что его жизненный путь измеряется не человеческими мерками, но находится в руках Творца, на чью волю он должен положиться.
Одна из величайших трагедий современного мира состоит в том, что моральные и проблемы и этические взаимоотношения не в моде, они отступили на задний план и привлекают к себе мало внимания. Продюсеры отказываются поддерживать авторское кино, поскольку видят в кинематографе не искусство, а средство для зарабатывания денег: кинопленка становится товаром.
В этом смысле «Жертвоприношение», среди прочего, отрицает коммерческое кино. Мой фильм не стремится поддержать или опровергнуть те или иные идеи, тот или иной образ жизни. Я лишь хотел поставить вопросы и продемонстрировать проблемы, которые касаются самой сути нашей жизни, и тем самым привести аудиторию к дремлющим, пересохшим истокам нашего существования. Визуальные образы гораздо лучше подходят для достижения этой цели, чем любые слова, особенно сейчас, когда слово потеряло магию и волшебство, а речь стала простой болтовней, лишенной смысла, как говорит Александр. Нас душит избыток информации, но в то же время наши чувства остаются неуязвимыми для важнейших посланий, которые могут изменить нашу жизнь.
Наш мир раздираем между добром и злом, между духовностью и прагматизмом. Мир человека строится по материалистическим законам, ибо человек придает обществу формы мертвой материи, а потом переносит эти законы на себя. Поэтому он не верит в дух и отрицает Бога. Он живет «хлебом единым». Как он может увидеть дух, чудо, Бога, если им, с его точки зрения, нет места в созданной структуре, если они избыточны?! И все же происходят внезапные чудесные события, даже в рамках эмпирической картины мира, например в физике. Как мы знаем, подавляющее большинство выдающихся современных физиков почему-то верят в Бога.
Однажды я разговаривал с ныне покойным советским физиком Ландау об этом. Дело было на пляже в Крыму.
— Как вы думаете, — спросил я, — есть Бог или нет?
Он молчал минуты три. Потом беспомощно посмотрел на меня:
— Думаю, есть.
Я был просто загорелый мальчик, никому не известный, сын выдающегося поэта Арсения Тарковского, но никто, просто сын. Я видел Ландау в первый и последний раз, всего лишь случайная встреча, и вот такая откровенность Нобелевского лауреата.
Есть ли у человека хоть какая-то надежда выжить, когда налицо все признаки надвигающегося апокалиптического безмолвия? Возможно, ответ на этот вопрос — в легенде о выносливом сухом дереве, лишенном воды жизни, основываясь на которой я снял этот фильм и которая занимает столь важное место в моей творческой биографии. Монах, шаг за шагом, ведро за ведром, носил воду на гору, чтобы поливать сухое дерево, втайне надеясь, что его поступок важен, и ни на минуту не сомневаясь в чудодейственной силе своей веры в Бога. И он увидел чудо: однажды утром дерево ожило, его ветви покрылись молодыми листьями. И это «чудо», безусловно, истинно.

Автор: Grigoriy 17.05.2010 - 12:42
Дорогой Николай!
Поздравляю! Прекрасный перевод!
Единственная просьба - нельзя Вас попросить разместить здесь же и английский текст?

За мной - только список опечаток. smile.gif

Автор: Виктор 17.05.2010 - 13:57
Grigoriy
Английский текст у меня есть.

Автор: Grigoriy 17.05.2010 - 14:02
Это (англ.текст) - только для проверки некоторых мест...
А так, исправить несколько опечаток - и поскорее бы на сайте разместить этот очень ценный материал!

Автор: nik 17.05.2010 - 14:02
Григорий
Спасибо за добрые слова!
Правда, в отдельных фрагментах перевод весьма вольный, но суть, как мне кажется, должен передавать.
Когда я читал английский текст, меня не покидало ощущение, что я где-то уже все это читал по-русски. Один фрагмент я даже нашел - в книге Туровской после главы о фильме есть абзац "Тарковский о "Жертвоприношении"". Я вставил его в перевод дословно. Возможно, обнаружатся и другие куски, которые есть по-русски, тогда их можно будет также вставить в перевод.
Вот английский текст главы:

Цитата
C H A P T E R I X

The Sacrifice

The idea of The Sacrifice came to me long before I thought of Nostalgia. The first notes and sketches, the first frenzied lines, date back to the time when I still lived in the Soviet Union. The focal point was to be the story of how the hero, Alexander, was to be cured of a fatal disease as a result of a night spent in bed with a witch. Ever since those early days and all through the time I was working on the screenplay, I was constantly preoccupied with the idea of equilibrium, of sacrifice, of the sacrificial act, the yin and yang of love and personality. It became part of my very being, and all I have experienced since living in the West has only served to make that preoccupation the more intense. I have to say that my basic convictions have not changed since I arrived here: they have developed, deepened, become firmer; there have been changes of interval, or proportion. So, too, as the plan of my film gradually evolved, it kept changing shape, but I hope that its central idea remains intact.
What moved me was the theme of the harmony which is born only of sacrifice, the twofold dependence of love. It's not a question of mutual love: what nobody seems to understand is that love can only be one-sided, that no other love exists, that in any other form it is not love. If it involves less than total giving, it is not love. It is impotent; for the moment, it is nothing.
I am interested above all in the character who is capable of sacrificing himself and his way of life—regardless of whether that sacrifice is made in the name of spiritual values, or for the sake of someone else, or of his own salvation, or of all these things together. Such behaviour precludes, by its very nature, all of those selfish interests that make up a 'normal' rationale for action; it refutes the laws of a materialistic world view. It is often absurd and unpractical. And yet—or indeed for that very reason—the man who acts in that way brings about fundamental changes to people's lives and to the course of history. The space he lives in becomes a rare, distinctive point of contrast to the empirical concepts of our experience, an area where reality is all the more strongly present.
Little by little that awareness led me to carry out my wish to make a feature film about a man whose dependence upon others brings him to independence, and for whom love is at once ultimate thrall and ultimate freedom. And the more clearly I discerned the stamp of materialism on the face of our planet (irrespective of whether I was observing the West or the East), the more I came up against unhappy people, saw the victims of psychoses symptomatic of an inability or unwillingness to see why life had lost all delight and all value, why it had become oppressive, the more committed I felt to this film as the most important thing in my life. It seems to me that the individual stands today at a crossroads, faced with the choice of whether to pursue the existence of a blind consumer, subject to the implacable march of new technology and the endless multiplication of material goods, or whether to seek out a way that will lead to spiritual responsibility, which ultimately might mean not only his personal salvation but also the saving of society at large: in other words, to turn to God. He has to solve this dilemma for himself, for only he can discover his own sane spiritual life. Solving it may take him closer to the state in which he can be responsible for society. That is the step which becomes a sacrifice, in the Christian sense of self-sacrifice.
Again we are reminded of the dictum that our life here on earth was made for happiness, and that nothing else is more important for man. And though this could only be true if one were to alter the meaning of the word happiness—which is impossible—neither in the West nor the East (I am not referring to the Far East) will a dissenting voice be taken seriously by the materialistic majority.
If we feel inexplicable symptoms of anxiety, depression or despair, we promptly turn to the services of the psychiatrist or, better still, the sexologist, who has taken over from the confessor, and who, we imagine, eases our minds and restores them to normality. Reassured, we pay him the going rate. Or if we feel the need for love, we go off to a brothel and again pay cash—not that it necessarily has to be a brothel. And all this despite the fact that we know perfectly well that neither love nor peace of mind can be bought with any currency.
The Sacrifice is a parable. The significant events it contains can be interpreted in more than one way. The first version was to be entitled The Witch, and was to tell the story of the hero's amazing cure from cancer; his family doctor has told him the fearful truth that his end is inevitable, his days numbered. On one of those last days, the doorbell rings. Alexander opens the door and is confronted by the soothsayer, a forerunner of Otto in the final version, who gives Alexander a strange, not to say absurd, instruction: he is to make his way to a woman reputed to be a witch and possessed of magical powers, and to spend the night with her. The sick man obeys since it is his only way out, and through God's mercy he is cured. This is confirmed by the astonished doctor. And then, one wretched, stormy night, the witch was to appear at Alexander's house, and at her bidding he was to leave his splendid mansion and respected life happily and go off with her, with nothing but the old coat on his back.
The overall effect of these events was to be not only a parable about sacrifice, but also the story of how one individual is saved. And what I hope is that Alexander—like the hero of the film finally made in Sweden in 1985—is healed in a more significant sense; it is not only a question of being cured of a physical (and, moreover, fatal) disease; it is also a spiritual regeneration expressed in the image of a woman.
Curiously, while the images of the film were being conceived, and indeed all the time the first version of the scenario was being written, regardless of the current circumstances of my life, the characters began to stand out more and more clearly, the action grew steadily more specific and structured. It was almost an independent process that entered my life of itself. Furthermore, while I was still making Nostalgia I could not escape the feeling that the film was influencing my life. In the Nostalgia scenario, Gorchakov had only come to Italy for a short time, but he fell ill and died. In other words, he failed to return to Russia not of his own volition, but by a dictate of fate. Nor did I imagine that after finishing Nostalgia I would remain in Italy; like Gorchakov, I am subject to a Higher Will. Another sad fact came to underline these thoughts: the death of Anatoliy Solonitsyn, who had played the lead in all my previous films and who, I assumed, would have the parts of Gorchakov in Nostalgia and of Alexander in The Sacrifice. He died of the illness of which Alexander was cured, and which a year later was to afflict me.
I don't know what this means. I only know that it is very frightening, and I have no doubt that the poetry of the film is going to become a specific reality, that the truth it touches will materialise, will make itself known and, whether I like it or not, will affect my life. There can be no question of a person's remaining passive once he has grasped truths of that order; for they come to him without his willing it, and overturn all his earlier ideas about how the world is. In a very real sense he is divided, aware of being answerable for others; he is an instrument, a medium, obliged to live and to act for the sake of other people.
Thus Alexander Pushkin considered that every poet (and I have always seen myself as a poet rather than as a cinematographer), every true artist—regardless of whether he wants to be or not—is a prophet. Pushkin saw the capacity to look into time and predict the future as a terrible gift, and his allotted role caused him untold torment. He had a superstitious regard for signs and portents: we only have to recall how, when he was dashing from Pskov to Petersburg at the moment of the Decembrist rising, he turned back because a hare had run across his path; he accepted the popular belief that this was an omen. In one of his poems he wrote about the torture he endured through being conscious of his gift of prescience, and of the burden of being called to be poet and prophet. I had forgotten his words, but the poem came back to me with new significance, almost like a revelation. I feel that the pen which wrote those lines in 1826 was not held by Alexander Pushkin alone:
Weary from hunger of spirit
Through grim wasteland I dragged my way,
And a six-winged seraph came to me
At a place where two paths crossed.
With finger-tips as light as sleep
He touched the pupils of my eyes,
And my mantic pupils opened
Like eyes of an eagle scared.
As his fingers touched my ears
They were filled with roar and clang:
And I heard the shuddering of the sky,
And angels' mountain flight,
And sea beasts moving in the deep,
And growth of valley vine.
And he pressed against my mouth,
And out he plucked my sinful tongue,
And all its guile and empty words,
And taking a wise serpent's tongue
He thrust it in my frozen mouth
With his incarnadine right hand.
And with his sword he cleft my breast,
And out he plucked my trembling heart,
And in my gaping breast he placed
A coal alive with flames.
Like a corpse I lay in the wasteland,
And I heard God's voice cry out:
'Arise, prophet, and see and hear,
Be charged with my will—
And go out over seas and lands
To fire men's hearts with the word.'

The Sacrifice is in the same vein, fundamentally, as my earlier films, but with the difference that I have deliberately laid poetic emphasis on the dramatic development. In a sense, my recent films have been impressionistic in structure: the episodes, with rare exceptions, have been taken from everyday life, and therefore come across to the audience in their totality. Working on my latest film, I aimed not merely at developing the episodes in the light of my own experience and of the rules of dramatic structure, but at building the picture into a poetic whole in which all the episodes are harmoniously linked: something which, in preceding films, concerned me much less. As a result, the overall structure of 'The Sacrifice became more complex, and took on the form of a poetic parable. In Nostalgia dramatic development is almost entirely lacking, apart from the quarrel with Evgenia, the self-immolation of Domenico and Gorchakov's three attempts to carry the candle across the pool. In 'The Sacrifice, by contrast, conflict between the characters builds up to a flash-point. Both Domenico and Alexander are ready to act, and the source of their willingness to do so lies in their foreboding of imminent change. Both carry the mark of sacrifice, and each makes an offering of himself. The difference is that Domenico's act produces no tangible results.
Alexander, an actor who has given up the stage, is perpetually crushed by depression. Everything fills him with weariness: the pressures of change, the discord in his family, and his instinctive sense of the threat posed by the relentless march of technology. He has grown to hate the emptiness of human speech, from which he flees into a silence where he hopes to find some measure of truth. Alexander offers the audience the possibility of participating in his act of sacrifice, and of being touched by its results. (Not, I hope, in the sense of that 'audience participation' which is all too current among directors in both the USSR and the USA—and therefore also in Europe—and has become one of the two main trends of current cinema: the other being the so-called 'poetic cinema' where everything is deliberately made incomprehensible and the director has to think up explanations for what he has done.)
The metaphor of the film is consistent with the action, and needs no elucidation. I knew that the film would be open to a number of interpretations, but I deliberately avoided pointing to specific conclusions because I considered that those were for the audience to reach independently. Indeed, it was my intention to invite different responses. I naturally have my own views on the film but I think that the person who sees it will be able to interpret the events it portrays and make up his own mind both about the various threads that run through it, and about its contradictions.
Alexander turns to God in prayer. Afterwards he resolves to break with his life as it has been until now; he burns all the bridges behind him, leaving not a single path by which to return, destroying his home, parting from the son whom he loves beyond all measure, and he falls silent as a final comment on the devaluation of words in the modern world. It may be that some religious people will see in his actions following the prayer God's answer to the question put by man: 'What must be done to avert nuclear disaster?'—namely, turn to God. It may be that some who have a heightened sense of the supernatural will see the meeting with the witch, Maria, as the central scene which explains all that happens subsequently. There will doubtless be others for whom all the events of the film are merely the fruits of a sick imagination—since no nuclear war is actually happening.
None of these reactions has anything to do with the reality shown in the film. The first and last scenes—the watering of the barren tree, which for me is a symbol of faith—are the high points between which events unfold with growing intensity. By the end of the film not only does Alexander prove his case and demonstrate that he is able to rise to extraordinary heights, but the doctor, who first appears as a simplistic character, bursting with health and utterly devoted to Alexander's family, changes to such an extent that he is able to sense and understand the venomous atmosphere prevailing in the household and its deadly effect. He turns out to be capable not merely of expressing an opinion of his own but of deciding to break with what has grown hateful to him, and emigrate to Australia.
As a result of what happens, a new closeness grows up between Adelaide, Alexander's eccentric wife, and the maid Julia; such a human relationship is something completely new for Adelaide. For almost the entire film her function is unrelievedly tragic: she stifles anything confronting her that has the slightest aspiration to individuality, to the affirmation of personality; she crushes everything and everyone, including her husband—without for a moment wanting to do so. She is barely capable of reflection. She suffers from her own lack of spirituality, but at the same time it is that suffering that gives her her destructive power—as uncontrollable in its effect as a nuclear explosion. She is one of the causes of Alexander's tragedy. Her interest in other people is in inverse proportion to her aggressive instincts, to her passion for selfassertion. Her capacity for apprehending the truth is too limited to allow her to understand another world, the world of other people. Moreover, even if she were to see that world, she would be unable and unwilling to enter it.
Maria is the antithesis of Adelaide: modest, timid, perpetually uncertain of herself. At the beginning of the film anything like friendship between her and the master of the house would be unthinkable—the differences that separate them are too great. But one night they come together, and that night is the turning-point in Alexander's life. In the face of imminent catastrophe he perceives the love of this simple woman as a gift from God, as a justification for his entire life. The miracle that overtakes Alexander transfigures him.
It was far from easy to find protagonists for the eight parts, but I think that each member of the final cast completely identified with his or her character and actions.
We had no technical or other problems during shooting, until one moment almost at the end, when all our efforts seemed on the point of coming to nothing. Suddenly, in the scene where Alexander sets fire to his house—a single take lasting six and a half minutes—the camera broke down. We only discovered it when the entire building—our set—was already blazing, burning to the ground as we looked on. We couldn't put the fire out, nor could we take a single shot: four expensive months of intense hard work for nothing.
And then, in a matter of days, a new house was built, identical to the first. It seemed like a miracle, and proved what people can do when they are driven by conviction—and not just people, but the producers themselves.
As we shot that scene for the second time, we were filled with apprehension until both cameras had been turned off—one by the assistant camera-man, the other by the intensely anxious Sven Nykvist, that brilliant master of light. Then we all let go: we were nearly all weeping like children, and as we fell into each other's arms I realised how close and indissoluble was the bond that united our team.
Perhaps other scenes—the dream sequences or the barren tree—are more significant from a certain psychological point of view than the one where Alexander burns down his house in grim fulfilment of his vow. But from the start I was determined to concentrate the feelings of the audience on the behaviour, at first sight utterly senseless, of someone who considers worthless—and therefore actually sinful—everything that is not a necessity of life.
I wanted those who saw it to be directly affected by Alexander's state, to experience his new life passing through the distorted time of his perception. That may be why the fire scene lasts a full six minutes, the longest scene in the history of cinema; but, as I say, it could not have been done any other way.
'In the beginning was the Word, but you're as silent as a dumb salmon,' says Alexander to his son early in the film. The boy is recovering from a throat operation and is not allowed to talk. He listens in silence as his father tells him the story of the barren tree. Later, horrified at the news of impending disaster, Alexander himself takes a vow of silence: . . . I shall be mute, I shall never utter another word to anyone, I shall give up everything that ties me to my life. Lord, help me to fulfil this vow.'
God hears Alexander's prayer, and the consequences are at once terrible and joyful. On the one hand, the practical result is that Alexander breaks irrevocably with the world and with its laws, which until now he has taken to be his own. In doing so, he not only loses his family, but also—and for those around him this is the most frightening thing of all—he puts himself outside all accepted norms. And yet, that is precisely why I see Alexander as a man chosen by God. He can sense the danger, the destructive force driving the machinery of modern society as it heads towards the abyss. And the mask must be snatched away if humanity is to be saved.
To some degree, some of the other participants can also be seen as chosen and called by God. Otto, with his gift of prognostication, is a collector, as he says, of inexplicable and mysterious happenings. No one knows about his past, nor how or when he came to the village where so many strange things take place.
For Alexander's little son, as for the witch, Maria, the world is filled with unfathomable wonders, for they both move in a world of the imagination, not that of 'reality'. Unlike empiricists and pragmatists, they do not believe merely in what they can touch; but with the mind's eye they perceive the truth. Nothing that they do complies with the 'normal' criteria of behaviour. They arc possessed of the gift that was recognised in old Russia as the mark of the 'holy fool': those pilgrims or ragged beggars whose very presence affected people living normal lives, and whose soothsaying and self-negation were always at variance with the ideas and established rules of the world at large.
Today, civilised society, the great mass of which has no faith, is entirely positivist in outlook, but even the positivists fail to notice the absurdity of the Marxist thesis that the universe exists for ever while the earth is merely fortuitous. Contemporary man is unable to hope for the unexpected, for anomalous events that don't correspond with 'normal' logic: still less is he prepared to allow even the thought of unprogrammed phenomena, let alone believe in their supranatural significance. The spiritual emptiness that results should be enough to give him pause for thought. First, however, he has to understand that his life's path is not measured by a human yardstick, but lies in the hands of the Creator, on whose will he must rely.
One of the great tragedies of the modern world is the fact that moral problems and ethical interrelationships are not in fashion; they have receded into the background and command little attention. A great many producers eschew auteur films because they see cinema not as art but as a means of making money: the celluloid strip becomes a commodity.
In that sense The Sacrifice is, amongst other things, a repudiation of commercial cinema. My film is not intended to support or refute particular ideas, or to make a case for this or that way of life. What I wanted was to pose questions and demonstrate problems that go to the very heart of our lives, and thus to bring the audience back to the dormant, parched sources of our existence. Pictures, visual images, are far better able to achieve that end than any words, particularly now, when the word has lost all mystery and magic and speech has become mere chatter, empty of meaning, as Alexander observes. We are being stifled by a surfeit of information, yet at the same time our feelings remain untouched by the supremely important messages that could change our lives.
There is a division in our world between good and evil, between spirituality and pragmatism. Our human world is constructed, modelled, according to material laws, for man has given his society the forms of dead matter, and taken its laws upon himself. Therefore he does not believe in spirit and repudiates God. Hefeeds on bread alone. How can he see spirit, miracle, God, if from his standpoint they have no place in the structure, if they are redundant. And yet, there occur sudden miraculous happenings even within the empirical order: in physics for example. And, as we know, the great majority of outstanding contemporary physicists do, for some reason, believe in God.
I once talked to the late Soviet physicist Landau on this subject. The setting was a shingle beach in the Crimea.
'What do you think,' I asked, 'does God exist or not?'
There followed a pause of some three minutes. Then he looked at me helplessly.
'I think so.'
At the time I was simply a sunburnt young boy, entirely unknown, son of the distinguished poet Arseniy Tarkovsky: a nobody, merely a son. It was the first and last time I saw Landau, a single, chance meeting; hence such candour on the part of the Soviet Nobel Prize winner.
Has man any hope of survival in the face of all the patent signs of impending apocalyptic silence? Perhaps an answer to that question is to be found in the legend of the endurance of the parched tree, deprived of the water of life, on which I based this film, and which has such a crucial place in my artistic biography. The monk, step by step and bucket by bucket, carried water up the hill to water the dry tree, believing implicitly that his act was necessary, and never for an instant wavering in his belief in the miraculous power of his own faith in God. He lived to see the Miracle: one morning the tree burst into life, its branches covered with young leaves. And that 'miracle' is surely no more than the truth.

Автор: Grigoriy 17.05.2010 - 14:03
Отлично! Спасибо большое.
Вечером пришлю список опечаток и (м.б.) несколько уточняющих вопросов.
Но в целом - повторяю - перевод замечательный!

Автор: Виктор 17.05.2010 - 14:21
nik
Я тоже присоединяюсь к Григорию - я не знаю как с точностью перевода, но по-русски читается прекрасно.

Автор: nik 17.05.2010 - 15:05
Спасибо, Виктор!
Я старался переводить максимально близко к тексту, но не всегда это удалось, поскольку было несколько "темных" мест, трудных для адекватной передачи. Вместе с тем, как мне кажется, я ничего не исказил.

Автор: LGklen 17.05.2010 - 22:56
nik

Imho, очень хорошо переведено, и без искажений смысла.
Единственное, что некоторые предложения я перевел бы ближе к тексту, и от этого точнее,- при этом не побоявшись показаться банальным.
н-р:
Working on my latest film, I aimed not merely at developing the episodes in the light of my own experience and of the rules of dramatic structure, but at building the picture into a poetic whole in which all the episodes are harmoniously linked: something which, in preceding films, concerned me much less.
Работая над своим последним фильмом, я стремился не только к проработке эпизодов в свете моего собственного опыта и законов драматургии, но к выстраиванию картины в поэтическое целое, в котором все эпизоды гармонично взаимосвязаны - это то, в чем я в других фильмах был намного менее заинтересованным.


А некоторые предложения перевел бы иначе.
The Sacrifice is in the same vein, fundamentally, as my earlier films, but with the difference that I have deliberately laid poetic emphasis on the dramatic development
"Жертвоприношение" исполнено, главным образом, тем же настроением(vein), что и мои более ранние фильмы, за исключением того, что я намеренно расставил поэтические акценты на драматическом развитии событий.
(но на вкус и цвет...)

Последний абзац, подозреваю, можно было бы взять из финала док. фильма "Возвращение" Марины Пертегас.
Возможно это и был фрагмент русского текста, надиктованного Тарковским. А может быть и нет.

В целом все отлично.
9.5/10 ("рекомендовано к размещению в Архиве") smile.gif

Автор: nik 17.05.2010 - 23:15
LGklen
Оба приведенных Вами фрагмента - дословная цитата из книги Туровской, в которой
они приведены на русском. Поэтому думаю, что стоит оставить их без изменения.
Вообще мне кажется, что исходный текст Тарковского, переведенный на английский, был менее "гладок", чем то, что получилось у меня.
То, что Вам показалась выделяющейся именно речь самого Тарковского, свидетельствует как раз об этом.
А о каком фильме Марины Пертегас Вы говорите? Есть ли он в Архиве? Что-то я как-то пропустил его... Если там текст лучше, то, конечно, стоит взять его.

Автор: Grigoriy 17.05.2010 - 23:30
Я нашел вот какой фрагмент у Туровской:
Фильм "Жертвоприношение" продолжил в основном русло моих прежних картин, но в нем я старался поставить поэтические акценты и на драматургии. Построение моих последних картин в известном смысле можно назвать импрессионистским: все эпизоды -- за небольшим исключением -- взяты из обычной жизни, поэтому они воспринимаются зрителем полностью. При подготовке последнего фильма я не ограничивал себя лишь разработкой эпизодических действий по образцам моего опыта и законам драматургии, а старался построить фильм в поэтическом смысле, объединив все эпизоды... Поэтому общая структура "Жертвоприношения" стала более сложной, приобрела форму поэтической притчи.
_______________

Есть ли там еще фрагменты? И - кроме того - вопрос: откуда Майя Иосифовна их взяла? М.б., первоначально это было интервью АТ...
Не есть ли эта цитата у нее - ТОЖЕ перевод с английского (не оговоренный)?

Автор: nik 17.05.2010 - 23:57
Григорий
Я имел в виду именно этот фрагмент.
Возможно, это тоже перевод. Эти сомнения сможет разрешить либо сама Туровская, либо публикация изначального русского текста. Пока же я предлагаю не множить сущности и оставить этот фрагмент в том варианте, который дается у Туровской. По крайней мере, так будет понятно, откуда у него ноги растут smile.gif

Автор: LGklen 17.05.2010 - 23:57
nik

Этот док. фильм можно скачать там же, на торрентах.
Сейчас зарядил его у себя. Оказалось, что это цитирование фрагмента из интервью Т. от 1986 года. Скорее всего, текст книги уже был написан.
Тогда отпадает...

Впрочем, если интересно, могу привести текст фрагмента интервью тут.

Автор: Grigoriy 18.05.2010 - 00:12
Дорогой Николай!
Наверное, Вы правы - там и так довольно много для этой жутковатой "бритвы" набирается вопросов...

Пока - как обещал - готовлю список чисто коррект.исправлений...

Но много набирается и всякого-разного редакторского: смыслового, стилевого...
Если повзолите, это редакторское - я бы частями тут выкладывал, на всеобщее про-думывание (увы! сам я в английском не силен - второй ин.язык...)

Автор: Виктор 18.05.2010 - 00:25
nik
Фильмы Марины Пертегас на медиа-архиве:
http://orthodisc.su/kino/giznAT.html
http://orthodisc.su/kino/ATvozvr.html

Автор: Grigoriy 18.05.2010 - 00:55
Корректорское
. Идея «Жертвоприношения» пришла ко мне задолго до того, <КАК> я задумался о «Ностальгии».

. Мало-помалу осознание этого привело меня к замыслу снять фильм о человеке, чья зависимость от других приводит его к независимости, и для которого <перед «и» не нужна запятая>

. … жертв душевной болезни, симптомом которЫй были ….

. …. сексолога, которые заменили нам духовника, и, как нам кажется, проясняют … <перед «и» не нужна запятая>

. …. и три попытки Горчакова провести свечу через бассейн. <проНести?>

. … и источник их готовности к действию является предчувствие<м> неминуемых перемен.

. Все, наполняет его отчаянием <лишняя запятая>

. …. поскольку для них никакой ядерной войны на самом деле <не> происходит.

. Ее способность понять истину слишком ограничена <кем или чем? Видимо тут, скорее, нужно: ограничеННа?…>

. … что каждый исполнитель полностью слился и со своим персонажем и <c> его поступками.

. Внезапно в сцене, когда Александр поджигает свой дом (она снималась одним планом, 6,5 минут) отказала камера <после скобки нужна запятая>

. Одна из величайших трагедий современного мира состоит в том, что моральные и(!) проблемы и этические взаимоотношения не в моде

Автор: nik 18.05.2010 - 01:26
Григорий
Огромное спасибо! Все исправления, безуслово, принимаются. Перевод я заканчивал вчера в четвертом часу утра (то есть уже сегодня), поэтому многого не углядел.

Виктор
Спасибо за ссылки. Фильм у меня, конечно же, есть. Я слежу за всем, что появляется в Архиве, просто не ассоциировал конкретно этот материал с фамилией "Пертегас".
Думаю, что частично стоит переделать текст финала главы и привести его в соответствие с текстом, звучащим в фильме (опять-таки, чтобы не умножать сущности и надеясь на то, что авторы использовали оригинальный вариант). Единственное уточнение: в фильме приводится сокращенный вариант, в английском тексте несколько больше слов. Так что точного соответствия не будет, но финал главы я все равно несколько изменю.

Если есть еще какие-либо пожелания или соображения по тексту, готов их выслушать и обсудить. После этого внесу все исправления и перешлю текст Виктору для размещения в Архиве.

Автор: Grigoriy 18.05.2010 - 01:47
Дорогой Николай!
Они будут - и в большом количестве. Хочется и небольшие стилист.шероховатости убрать (рихтовка smile.gif... Но есть и смысловые вопросы, которые мне лично очень хотелось бы разрешить...

Например, такой.
Такое поведение по своей природе исключает все те эгоистические побуждения, которые обычно считают лежащими в основе «нормальных» поступков; оно опровергает законы материалистического мировоззрения. Оно часто абсурдно и непрактично. Несмотря на это — или именно по этой причине — человек, который действует таким образом, способен глобально изменить жизнь людей и ход истории. Пространство его жизни становится единственной определяющей точкой, в которой проясняется контраст эмпирического опыта, областью, где реальность присутствует в своем самом непосредственном качестве.

Англ.текст, кот. и вызывает у меня вопрос: The space he lives in becomes a rare, distinctive point of contrast to the empirical concepts of our experience, an area where reality is all the more strongly present.

Автор: Grigoriy 18.05.2010 - 01:51
Т.е. не идет ли тут речь о том, что жизненное пространство такого человека резко контрастирует с привычным всем нам повседневным опытом, однако именно в этом пространстве Реальность присутствует в наибольшей степени...

Так я понимаю СМЫСЛ этой фразы... Это не совсем мой "вариант перевода" smile.gif

И вот таких вопросов есть несколько...

Автор: Grigoriy 18.05.2010 - 01:56
Или вот это, труднейшее и довольно темное место:
What moved me was the theme of the harmony which is born only of sacrifice, the twofold dependence of love. It's not a question of mutual love: what nobody seems to understand is that love can only be one-sided

the twofold dependence of love - теряюсь... Не понимаю смысла даже. И никаких догадок.

one-sided - НЕ "односторонняя" (т.е. для подавляющего большинства читающих: ограниченная). Скорее - одно-векторная, одно-направленная




Автор: Grigoriy 18.05.2010 - 02:01
В принципе, таких именно мест в англ.тексте - не так много.
Остальные - скорее, просто предложил бы уточняющие варианты...
Но их наберется довольно много. И я прошу дать мне некот.время для внимательного чтения en regard (сравнения с англ.текстом).

Конечно же, ни на чем настаивать не собираюсь. Вместе поищем варианты smile.gif
Постараюсь найти знаменитое инт. с Де Брантом (это тожн перевод, разумеется - но могут быть интересные переклички) о Жертвоприношении.
Это, каж., ИК 1992 № 2. На это инт. много ссылается Салынский

Автор: nik 18.05.2010 - 02:34
Григорий
Вы очень точно указываете на те места, которые вызывали наибольшие трудности при переводе! И при этом предлагаете много правильного. В частности, первая поправка абсолютно по делу.
Что касается не "односторонней" любви, а "одновекторной" или "однонаправленной", то здесь мне кажется предпочтительным именно мой вариант. Слово "однонаправленная" предполагает один объект, а слово "односторонняя" говорит об отсутствии ожидания ответной любви, что в контексте фразы выглядит более правильным. Семантики "ограниченности" мне здесь не видно, а в случае с "однонаправленностью" она как раз возникает.
Впрочем, это как раз частный вопрос. Здесь, в принципе, можно и так, и так.

В связи с этим у меня вот какое предложение.
Давайте Вы составите список всего, что вызывает у Вас большие смысловые сомнения.
Я еще раз просмотрю эти места, и если вопросы покажутся неразрешимыми, то переговорю со своим другом-переводчиком. Может быть, он что-то посоветует, в чем-то поможет. Например, с "the twofold dependence of love" - здесь я тоже надолго застрял и до сих пор не уверен в правильности перевода. Возможно даже, что это неадекватный перевод с русского на английский, и мы имеем здесь дело с типичным случаем испорченного телефона.

Автор: Grigoriy 18.05.2010 - 02:44
Да, консультация с профессионалом очень даже желательна.

Я посмотрел в словаре: twofold - сдвоенная, удвоенная. По-слав. smile.gif - сугубая.

"Речь не идет о взаимной любви: кажется, никто не понимает, что любовь может быть только односторонней"

Предлагаю - бескорыстной smile.gif
Это, конечно, "интерпретирующий перевод". Но по смыслу (мне представляется) самый точный, не оставляющий места для двусмысленности.
______________________

Начал составлять список стилевых поправок-предложений.

А потом - отедльно - размещу и основной список: "смысловых" вопросов.

Автор: nik 18.05.2010 - 03:20
Григорий
Я бы не стал очень сильно придираться к мелочам, поскольку текст этот явно временный, он будет актуален лишь недолгое время, пока не отыщется то интервью, на основе которого написана глава. Так что здесь, как мне кажется, не тот случай, когда надо выверять каждый штрих smile.gif

Автор: Grigoriy 18.05.2010 - 03:27
Оно бы и так, конечно...
Но - плохо верится в то, что эта глава будет опубликована в близком будущем на бумаге...

А пока есть такая возможность - хотелось бы дать читателю оптимальный вариант (в нашу меру, разумеется smile.gif))

Вот еще одна смысловая загадка, кстати!

Он ненавидит пустую болтовню, спасение от которой находит в молчании, надеясь найти там хотя бы частичную истину.

He has grown to hate the emptiness of human speech, from which he flees into a silence where he hopes to find some measure of truth.

Автор: nik 18.05.2010 - 03:37
Григорий
Срочно покормите Вашего внутреннего оптимиста! smile.gif

Загадки в упор не вижу!

Автор: Grigoriy 18.05.2010 - 03:50
Это всё тонкости смысловые...
Увы! я слишком плохо знаю английский...

Но для меня существенна разница между "хотя бы частичной истиной" и "некой мерой истины".

Ведь эта "мера истины" по сюжету оказывается для героя высшей мерой - обречением себя на полную немоту...
Здесь не буду ни на чем настаивать, конечно smile.gif
____________
Вот список обещанный.
Тут немного - но (надеюсь) всё к делу! (с) smile.gif



Автор: Grigoriy 18.05.2010 - 03:50
По стилю (+ доп.коррект.).
. изменения касались лишь временных(!) или композиционных деталей (there have been changes of interval, or proportion) <м.б., речь идет о темпо-ритмической структуре буд.фильма?>

. Оно часто абсурдно и непрактично. <как вариант: Зачастую оно абсурдно и непрактично>

. пока создавались первые варианты замысла <м.б.: пока обдумывался замысел>

. независимо от текущих обстоятельств моей жизни <м.б.: повседневных обстоятельств моей жизни>

. и источник<ОМ – это, скорее, пропущенная мной опечатка wink.gif> их готовности к действию является предчувствие неминуемых перемен (and the source of their willingness to do so lies in their foreboding of imminent change)

. Каждый из них носит(!<отмечен печатью или знаком?>) на себя знак жертвы, и каждый из них приносит(!!) в жертву себя. Разница лишь в том, что действия Доменико не приносят(!!!<не дают?>) каких-либо ощутимых результатов (Both carry the mark of sacrifice, and each makes an offering of himself. The difference is that Domenico's act produces no tangible results)

. «Что нужно сделать, чтобы предотвратить ядерную катастрофу?». <точка после кавычки не нужна>

. Свен Нюквист, блестящий мастер света. <это и по-англ. жутковато звучит wink.gif м.б., просто: блестящий мастер…>

. Отто, обладающий даром пророчества <точнее – предвидения: gift of prognostication>

. моральные проблемы и этические взаимоотношения(!) не в моде <нужно что-то придумать, уйдя от кальки…>

. Возможно, ответ на этот вопрос — в легенде о выносливом(!) сухом дереве, лишенном воды жизни, основываясь на которой я снял этот фильм и которая занимает столь важное место в моей творческой биографии <а что – в фильме? Там есть эта именно фраза?>

Автор: nik 18.05.2010 - 04:13
Григорий
"Еж" в мозги запущен, буду думать.
Завтра вряд ли смогу плотно заняться текстом, так что, видимо, постараюсь сделать все в среду или в четверг.
Будут еще мысли - пишите.

Автор: Grigoriy 18.05.2010 - 04:19
Да, конечно!
Буду смотреть англ.текст - и вы-сматривать еще ежат... смысловых.

Как бы то ни было - спасибо за вдохновенный перевод!

Автор: Виктор 18.05.2010 - 05:57
Grigoriy
У меня возникли сомнения относительно фразы:
.независимо от текущих обстоятельств моей жизни <м.б.: повседневных обстоятельств моей жизни>
Здесь разные смысловые значения: текущие обстоятельства жизни Тарковского тогда были связаны с эмиграцией, а повседневные - с походами в магазин, добывания денег, переговорами и другими - буквально - повседневными делами. Здесь надо смотреть английский вариант, чтобы понять, в каком контексте эта фраза звучит.

И еще:
.Свен Нюквист, блестящий мастер света.
Здесь я не увидел криминала, т.к. применительно к операторам и фотографам это выражение применяется довольно часто.

Автор: Grigoriy 18.05.2010 - 14:36
Да, криминала нет, конечно smile.gif
но блестящий ... света...
Не знаю, конечно, что там по-русски было.

P.S. Пробил на Яндексе: Мастер света кинооператор
Ни одной точной ссылки.
Нашел только книгу о Рембрандте "Мастер торжествующего света" (и сразу вспомнил про знаменитые "гнилушки" в "Иконостасе" о. Павла Флоренского smile.gif
______________

Касательно обстоятельств.
Текущими обычно бывают события.

Сама фраза такая: Curiously, while the images of the film were being conceived, and indeed all the time the first version of the scenario was being written, regardless of the current circumstances of my life, the characters began to stand out more and more clearly, the action grew steadily more specific and structured.

Мне так кажется - речь идет о продумывании замысла ф. "Ведьма" еще ЗДЕСЬ, в СССР. И под первым вариантом сценария АТ имеет в виду свою работу с АНС... Сразу далее речь идет о СЪЕМКАХ "Ностальгии" (It was almost an independent process that entered my life of itself. Furthermore, while I was still making ), а эмиграция как таковая началась ведь после июля 1984 г.
_____

the current circumstances of my life - тогдашних обстоятельств моей жизни

Автор: Grigoriy 20.05.2010 - 23:39
Дорогой Николай!

Наконец-то добрался до франц.издания ЗВр. (1989 г.) Оно переводилось целиком с русского текста, просмотренного, исправленного и дополненного самим АТ (как пишут издатели - для этого фр.издания).
Перевод мне показался - местами - гораздо более ясным и не-двусмысленным чем английский (я пока посмотрел только наиболее интересные места smile.gif

Конечно же, с "мерой истины" - я перемудрил... smile.gif
По-фр. там - "хотя бы малая частичка истины".

Постараюсь сверить весь Ваш (русский) перевод с франц.текстом - и привести (по-фр. и в моем переводе) некоторые (их не так много) места, которые вызывали у меня вопросы + те места, кот. несколько отличаются от англ.перевода (возможно, что существует несколько изводов и оригинального русского текста...)
Так или иначе, я думаю, было бы полезно при публикации на сайте учесть эти варианты и расхождения (напр., в виде концевых примечаний). Впрочем, это уже вопрос - и к Виктору тоже.

Автор: nik 22.05.2010 - 04:39
Друзья, я завершил подготовку текста, постаравшись максимально учесть соображения, высказанные Григорием и Виктором.
Вот что получилось в итоге:

Цитата
Глава 9

«Жертвоприношение»

Идея «Жертвоприношения» пришла ко мне задолго до того, как я задумался о «Ностальгии». Первые заметки и наброски относятся к тому времени, когда я еще жил в Советском Союзе. В основе своей это должна была быть история о том, как герой, Александр, вылечился от смертельной болезни, проведя ночь в постели с ведьмой. С тех пор я работал над сценарием, периодически возвращаясь к нему. Меня особенно волновала идея равновесия, жертвы, жертвоприношения, Инь и Ян, любви и человеческой личности. Замысел стал частью меня, и весь мой западный опыт лишь обострял его. Я должен сказать, что мои основные убеждения не изменились с тех пор, как я приехал сюда: они в большей степени развились, углубились, стали прочнее; изменения касались лишь временных или композиционных деталей. То же можно сказать и о замысле фильма: он постепенно эволюционировал, менял форму, но мне кажется, что центральная идея осталась неизменной.
Особенно волновала меня тема гармонии, которая рождается только из жертвы, из обоюдной зависимости от любви. Речь не идет о взаимной любви: кажется, никто не понимает, что любовь может быть только односторонней, что никакая другая любовь не существует, иначе это не любовь, а что-то другое. Если нет полной самоотдачи, то это не любовь. Она бессильна и, в сущности, она ничто.
Меня больше всего интересует человек, который способен пожертвовать собой, своим образом жизни — неважно, ради чего приносится эта жертва: ради духовных ценностей, или ради другого человека, или ради собственного спасения, или ради всего вместе.
Такое поведение по своей природе исключает все те эгоистические побуждения, которые обычно считают лежащими в основе «нормальных» поступков; оно опровергает законы материалистического мировоззрения. Оно часто абсурдно и непрактично. Несмотря на это — или именно по этой причине — человек, который действует таким образом, способен глобально изменить жизнь людей и ход истории. Пространство его жизни становится единственной определяющей точкой, контрастирующей с нашим повседневным опытом, областью, где реальность присутствует в наибольшей степени.
Мало-помалу осознание этого привело меня к замыслу снять фильм о человеке, чья зависимость от других приводит его к независимости и для которого любовь является одновременно и полным порабощением, и абсолютной свободой. И чем яснее я различал печать материализма на лице нашей планеты (неважно где — и на Западе, и на Востоке), тем больше я встречал несчастных людей, жертв душевной болезни, симптомом которой были неспособность или нежелание понять, почему жизнь потеряла свою радость и значение, почему она стала тяжела; тем больше я наполнялся желанием снять этот самый важный в моей жизни фильм.
Мне кажется, что человек стоит сегодня на перепутье, перед выбором: продолжать существование слепого потребителя, зависимого от неумолимой поступи новых технологий и дальнейшего накопления материальных благ, или искать и найти дорогу к духовной ответственности, которая, в конечном счете, могла бы стать спасительной не только для него лично, но и для общества; другими словами, это путь к Богу. Человек должен решить эту дилемму для себя, ибо только он сам может открыть для себя здоровую духовную жизнь. Такое решение может приблизить его к ответственности за общество. Этот шаг становится жертвой, в христианском смысле — самопожертвованием.
На ум приходит избитая истина: человек создан для счастья, и нет ничего важнее для человека. Может, это так и есть, если только изменить значение слова «счастье», а это невозможно: ни на Западе, ни на Востоке (я не имею в виду Дальний Восток) материалистическое большинство не воспримет эту мысль с должной серьезностью.
Если мы чувствуем необъяснимую тревогу, подавленность или отчаяние, мы сразу прибегаем к услугам психолога или, еще лучше, сексолога, которые заменили нам духовника и, как нам кажется, проясняют наше сознание и восстанавливают душевное равновесие. Нас уверяют, что все в порядке, и мы платим за это деньги. Или, скажем, возникла потребность в любви — мы идем в публичный дом, снова платим; дело даже не в публичном доме. И все это несмотря на то, что мы прекрасно знаем, что ни любовь, ни спокойствие нельзя купить ни за какие деньги.
«Жертвоприношение» — это притча. Его основные события могут быть истолкованы по-разному. Первая версия должна была называться «Ведьма», это была история чудесного исцеления героя от рака; его семейный врач открыл ему страшную правду: конец неизбежен, дни его сочтены. И вот в один из этих последних дней раздается звонок. Александр открывает дверь. На пороге стоит прорицатель — предшественник образа Отто в окончательной версии, — который дает Александру странный, если не сказать нелепый, совет: он должен пойти к женщине, про которую говорят, что она ведьма и обладает магической силой, и провести с ней ночь. Больной подчиняется, так как это последняя надежда для него, и, по милости Божией, он исцеляется. Удивленный врач подтверждает это. И вот однажды, бурной дождливой ночью, ведьма появляется на пороге дома Александра и говорит, что он должен оставить свой прекрасный особняк, респектабельную жизнь и пойти с ней, взяв с собой только старое пальто.
В общем, это была притча не только о жертве, но и о спасении. И мне кажется, что Александр — как и герой фильма, снятого в Швеции в 1985 г., — исцеляется не только в физическом смысле (от смертельной болезни); происходит и духовное возрождение — и здесь особенно важен образ женщины.
Интересно, что пока обдумывался замысел, пока писалась первая версия сценария, независимо от тогдашних обстоятельств моей жизни, характеры героев вырисовывались все более и более отчетливо, действие приобретало конкретный и структурированный характер. Все это как бы независимо от моей жизни вошло в нее само по себе. Кроме того, пока я еще снимал «Ностальгию», я не мог отделаться от ощущения, что фильм влияет на мою жизнь. В сценарии «Ностальгии» Горчаков приезжал в Италию на очень короткое время, но заболевал и умирал. Иными словами, он не смог вернуться в Россию не по своей собственной воле, а по велению судьбы. Я тоже не мог себе и представить, что после «Ностальгии» я останусь в Италии; подобно Горчакову, я подчинен Воле Всевышнего. Еще одно печальное известие обострило эти мысли: смерть Анатолия Солоницына, который играл во всех моих предыдущих фильмах и должен был играть Горчакова в «Ностальгии» и Александра в «Жертвоприношении». Он умер от той болезни, от которой исцелился Александр и которая год спустя поразила меня.
Я не знаю, что это значит. Я только знаю, что это очень страшно, и я не имею ни малейшего сомнения в том, что кинематографический вымысел становится особой реальностью, что истина, которой он касается, материализуется, дает о себе знать и, нравится мне это или нет, будет влиять на мою жизнь. Несомненно, человек не может оставаться пассивным, если он стал причастен к истинам такого порядка, ибо они приходят к нему помимо его воли, переворачивая его представления о мироустройстве. В самом прямом смысле этого слова он разделяется, он разделяет ответственность за других, он инструмент, медиум, обязанный жить и действовать ради других людей.
Так, Пушкин считал, что каждый поэт (а я всегда считал себя в большей степени поэтом, нежели кинематографистом), каждый истинный художник, независимо от того, хочет он этого или нет, — пророк. Пушкин полагал, что возможность видеть время и предугадывать будущее — страшный дар, и этот дар причинял ему невыразимые мучения. Он был суеверен, верил в приметы. Достаточно вспомнить, как он поехал из Пскова в Петербург как раз в момент восстания декабристов, но повернул назад, потому что дорогу ему перебежал заяц; он счел это знаком свыше. В одном из своих стихотворений он писал о мучениях, которые испытывал из-за своего дара предвидения, из-за призвания поэта и пророка. Когда я недавно вспомнил это стихотворение, то оно наполнилось для меня новым смыслом, стало почти откровением. Я чувствую, что пером, которое написало эти строки в 1826 году, водил не только Пушкин:

Духовной жаждою томим,
В пустыне мрачной я влачился, –
И шестикрылый серафим
На перепутье мне явился.
Перстами легкими как сон
Моих зениц коснулся он.
Отверзлись вещие зеницы,
Как у испуганной орлицы.
Моих ушей коснулся он, –
И их наполнил шум и звон:
И внял я неба содроганье,
И горний ангелов полет,
И гад морских подводный ход,
И дольней лозы прозябанье.
И он к устам моим приник,
И вырвал грешный мой язык,
И празднословный и лукавый,
И жало мудрыя змеи
В уста замершие мои
Вложил десницею кровавой.
И он мне грудь рассек мечом,
И сердце трепетное вынул,
И угль, пылающий огнем,
Во грудь отверстую водвинул.
Как труп в пустыне я лежал,
И бога глас ко мне воззвал:
«Восстань, пророк, и виждь, и внемли,
Исполнись волею моей,
И, обходя моря и земли,
Глаголом жги сердца людей».

«Жертвоприношение» продолжило в основном русло моих прежних картин, но в нем я старался поставить поэтические акценты на драматургии. Построение моих последних картин в известном смысле можно назвать импрессионистским: все эпизоды — за небольшим исключением — взяты из обычной жизни, поэтому они воспринимаются зрителем полностью. При подготовке последнего фильма я не ограничивал себя лишь разработкой эпизодических действий по образцам моего опыта и законам драматургии, а старался построить фильм в поэтическом смысле, объединив все эпизоды: в предыдущих моих фильмах это интересовало меня в меньшей степени. Поэтому общая структура «Жертвоприношения» стала более сложной, приняла форму поэтической притчи. В «Ностальгии» драматическое развитие почти полностью отсутствует, исключая ссору с Евгенией, сцену самосожжения Доменико и три попытки Горчакова пронести свечу через бассейн. В «Жертвоприношении», напротив, конфликт между героями доведен до «пожара». И Доменико, и Александр готовы действовать, и источником их готовности к действию является предчувствие неминуемых перемен. Каждый из них отмечен печатью жертвы, и каждый из них приносит в жертву себя. Разница лишь в том, что действия Доменико не дают каких-либо ощутимых результатов.
Александр, актер, который оставил сцену, находится в постоянной депрессии. Все наполняет его отчаянием: предчувствие перемен, разлад в семье, инстинктивное чувство угрозы со стороны неумолимой поступи технического прогресса. Он ненавидит пустую болтовню, спасение от которой находит в молчании, надеясь найти там хотя бы частичную истину. Александр дает возможность зрителям стать участниками его акта самопожертвования, быть сопричастными его последствиям. (Надеюсь, не в смысле «привлечения аудитории», которое стало расхожим приемом советских и американских режиссеров, и даже европейских, и стало одним из двух основных направлений нынешнего кино; второе направление — так называемое «поэтическое кино», специально сделанное невнятным, и режиссер должен придумывать объяснения того, что он сделал.)
Метафора фильма заключена в его сюжете, в действии, и нет необходимости объяснять ее. Я знал, что фильм можно будет истолковать разными способами, но я сознательно избегал конкретных ответов, поскольку я считаю, что зрители должны прийти к ним самостоятельно. Более того, я специально предложил разные ответы. Конечно, у меня есть собственный взгляд на фильм, но я думаю, что человек, который посмотрит его, сможет сам истолковать события и сделать свои умозаключения о сюжетных поворотах и их противоречиях.
Александр обращается к Богу в молитве. Затем он решает покончить с прежней жизнью, он сжигает все мосты за собой, не оставляя пути для отступления, уничтожает свой дом, навсегда расстается с сыном, которого любит больше всего на свете, и замолкает, как бы подтверждая этим полную девальвацию слова в современном мире. Вполне возможно, что некоторые религиозные зрители увидят в его действиях, следующих за молитвой, ответ Бога на вопрос: «Что нужно сделать, чтобы предотвратить ядерную катастрофу?». Ответ прост: обратиться к Богу. Может быть, для зрителей, обладающих обостренным чувством сверхъестественного, встреча с ведьмой Марией станет центральным эпизодом, который объяснит все, что происходит далее. Несомненно, будут и другие, для которых все события фильма — просто плод больного воображения, поскольку для них никакой ядерной войны на самом деле не происходит.
Ни одна из этих реакций не имеет ничего общего с реальностью, показанной в фильме. Первая и последняя сцены — когда герой, а потом его сын поливают мертвое дерево, что для меня является символом веры, — это высшие точки, между которыми события разворачиваются с нарастающей интенсивностью. К концу фильма не только Александр оказывается прав, оказывается способен подняться до невиданных духовных высот. Доктор, который сначала кажется плоским, пышущим здоровьем и полностью преданным семье Александра человеком, до такой степени изменяется, что начинает ощущать ядовитую атмосферу, царящую в доме, и ее мертвящее воздействие. Он не только осмеливается выразить свое собственное мнение, но и решает порвать с тем, что ненавистно ему, и уехать в Австралию.
В результате произошедших событий Аделаида, эксцентричная жена Александра, проявляет теплоту к горничной Юлии; такие человеческие отношения — это что-то совершенно новое для Аделаиды. В течение почти всего фильма ее роль совершенно трагична: она подавляет вокруг себя все, что имеет хотя бы малейшее стремление к индивидуальности, к проявлению самостоятельности в поступках, она подавляет все и вся, в том числе и мужа, однако, совершенно не стремясь к этому. Она почти не способна к рефлексии. Она страдает от своей бездуховности, но в то же время именно ее страдания дают ей разрушительную силу, сравнимую по мощи с ядерным взрывом. Она одна из причин трагедии Александра. Ее интерес к другим людям обратно пропорционален ее агрессивным инстинктам, страсти к самоутверждению. Ее способность понять истину слишком ограниченна, чтобы позволить ей узнать мир, узнать других людей. Более того, даже если бы ей было суждено увидеть этот мир, она бы не смогла и не захотела жить в нем.
Мария — антипод Аделаиды: скромная, робкая, вечно неуверенная в себе. В начале фильма даже вообразить нельзя, что ее и хозяина дома могут связывать какие-либо отношения, — разница положения, которая их разделяет, слишком велика. Но ночью они встречаются, и эта ночь — поворотный момент в жизни Александра. Перед лицом неминуемой катастрофы он воспринимает любовь простой женщины как Божий дар, как оправдание всей его жизни. Чудо, которое переживает Александр, преображает его.
Трудно было найти исполнителей восьми ролей, но мне кажется, что каждый исполнитель полностью слился и со своим персонажем и с его поступками.
У нас не было каких-либо технических и иных проблем во время съемок до тех пор, пока, почти в самом конце съемочного периода, все наши усилия чуть не пошли прахом. Внезапно в сцене, когда Александр поджигает свой дом (она снималась одним планом, 6,5 минут), отказала камера. Мы поняли это, когда весь дом — вся наша декорация — уже полыхал, и все сгорело дотла на наших глазах. Мы не могли потушить огонь, не смогли снять все одним кадром: четыре месяца трудной, дорогой и напряженной работы оказались напрасными.
А потом, буквально за несколько дней, был построен новый дом, точно такой же, как первый. Это было чудо, это показало, на что способны люди, когда их объединяет общая цель. Она объединила не только членов съемочной группы, но даже продюсеров.
Когда мы снимали эту сцену во второй раз, мы страшно боялись и успокоились только тогда, когда были выключены обе камеры: за одной стоял помощник кинооператора, за другой — чрезвычайно возбужденный Свен Нюквист, блестящий мастер освещения. Потом мы дали волю чувствам: почти все плакали, как дети, бросились в объятия друг другу, и тут я понял, насколько прочно и неразрывно было то, что связывало нас.
Возможно, другие эпизоды — сны или сцены с деревом — более значимы с определенной психологической точки зрения, чем тот эпизод, в котором Александр сжигает свой дом, непреклонно исполняя свой обет. Но я с самого начала решил сконцентрировать чувства зрителей на поведении (на первый взгляд, совершенно бессмысленном) персонажа, который считает бесполезным — и потому действительно грешным — все, что не является жизненно необходимым.
Я хотел, чтобы зрители непосредственно восприняли состояние Александра, прожили вместе с ним переход в новую жизнь через его искаженное восприятие времени. Может быть, поэтому сцена пожара снята одним планом в целых шесть минут, это самая длинная сцена в истории кино, но, как я уже сказал, это не могло быть сделано по-другому.
«В начале было Слово, но ты нем, как рыба», — говорит Александр своему сыну в начале фильма. Мальчик выздоравливает после операции на горле и не может говорить. Он молча слушает, как отец рассказывает ему историю о засохшем дереве. Позже, напуганный известием о надвигающейся катастрофе, Александр принимает на себя обет молчания: «Я буду нем, я никогда не скажу никому ни слова, я отдам все, что связывает меня с жизнью. Господи, помоги мне выполнить этот обет».
Бог слышит молитву Александра, и последствия этого одновременно и страшны, и радостны. С одной стороны, в результате Александр безвозвратно рвет связи с миром и его законами, которые до сих пор считал правильными. При этом он не только теряет свою семью, но также — и для его близких это самое страшное — он ставит себя вне всех принятых норм. И все же именно поэтому мне кажется, что Александр — избранник Божий. Он чувствует угрозу, разрушительную силу механизма современного общества, движущегося к пропасти. И нужно сорвать маску, чтобы спасти человечество.
В какой-то степени некоторые другие герои также могут рассматриваться как избранные и призванные Богом. Отто, обладающий даром предвидения, по его собственным словам, коллекционирует необъяснимые и таинственные истории. Никто не знает о его прошлом, о том, как и когда он приехал в деревню, где происходит столько странного.
Для маленького сына Александра, как и для ведьмы Марии, мир наполнен непостижимыми чудесами, потому что они оба живут в мире воображения, а не в «реальности». В отличие от эмпириков и прагматиков, они верят не только в то, чего они могут коснуться; они постигают истину мысленным взором. Ни один их поступок не соответствуют «нормальным» критериям поведения. У них есть дар, который на Руси был свойствен «юродивым», странникам или нищим оборвышам, чье существование оказывало влияние на людей, живущих нормальной жизнью; их прорицания и отречение от себя всегда находились в противоречии с идеями и установленными правилами общества.
Взгляды сегодняшнего цивилизованного общества, основную массу которого составляют неверующие, совершенно позитивистские; но даже позитивисты не замечают абсурдность марксистского учения о том, что Вселенная существует вечно, а земля появилась по воле случая. Современный человек не может надеяться на неожиданное, из ряда вон выходящее событие, не укладывающееся в «нормальную» логику; он не готов допустить даже мысль о нем, не говоря уже о вере в его сверхъестественность. Образующаяся в результате этого духовная пустота должна дать человеку передышку для размышлений. Но прежде всего он должен понять, что его жизненный путь измеряется не человеческими мерками, но находится в руках Творца, на чью волю он должен положиться.
Одна из величайших трагедий современного мира состоит в том, что морально-этические проблемы не в моде, они отступили на задний план и привлекают к себе мало внимания. Продюсеры отказываются поддерживать авторское кино, поскольку видят в кинематографе не искусство, а средство для зарабатывания денег: кинопленка становится товаром.
В этом смысле «Жертвоприношение», среди прочего, отрицает коммерческое кино. Мой фильм не стремится поддержать или опровергнуть те или иные идеи, тот или иной образ жизни. Я лишь хотел поставить вопросы и продемонстрировать проблемы, которые касаются самой сути нашей жизни, и тем самым привести аудиторию к дремлющим, пересохшим истокам нашего существования. Визуальные образы гораздо лучше подходят для достижения этой цели, чем любые слова, особенно сейчас, когда слово потеряло магию и волшебство, а речь стала простой болтовней, лишенной смысла, как говорит Александр. Нас душит избыток информации, но в то же время наши чувства остаются неуязвимыми для важнейших посланий, которые могут изменить нашу жизнь.
Наш мир раздираем между добром и злом, между духовностью и прагматизмом. Мир человека строится по материалистическим законам, ибо человек придает обществу формы мертвой материи, а потом переносит эти законы на себя. Поэтому он не верит в дух и отрицает Бога. Он живет «хлебом единым». Как он может увидеть дух, чудо, Бога, если им, с его точки зрения, нет места в созданной структуре, если они избыточны?! И все же происходят внезапные чудесные события, даже в рамках эмпирической картины мира, например в физике. Как мы знаем, подавляющее большинство выдающихся современных физиков почему-то верят в Бога.
Однажды я разговаривал с ныне покойным советским физиком Ландау об этом. Дело было на пляже в Крыму.
— Как вы думаете, — спросил я, — есть Бог или нет?
Он молчал минуты три. Потом беспомощно посмотрел на меня:
— Думаю, есть.
Я был просто загорелый мальчик, никому не известный, сын выдающегося поэта Арсения Тарковского, но никто, просто сын. Я видел Ландау в первый и последний раз, всего лишь случайная встреча, и вот такая откровенность Нобелевского лауреата.
Есть ли у человека хоть какая-то надежда выжить, когда налицо все признаки надвигающегося апокалиптического безмолвия? Ответ на этот вопрос, возможно, даст древняя легенда о терпении, о воскрешении к жизни истощенного дерева, лишенного жизненных соков, взятая за основу фильма и занимающая столь важное место в моей творческой биографии. Монах, шаг за шагом, ведро за ведром, носил воду на гору и поливал высохшее дерево без капли сомнения в необходимости своего деяния, в чудодейственной силе своей веры в Бога. И потому он испытал чудо: однажды утром дерево покрылось молодой листвой. Только разве это чудо? Может быть, это и есть истина.


С "мастером света" я промучался дольше всего. Единственный вариант, который я нашел в сети, звучит как "мастер освещения" (http://www.horosheekino.ru/sacrifice.htm), он использован Л.Александер в ее книге. Думаю, стоит остановиться на нем.
Один абзац в начале и последний абзац главы приведены в соответствие с текстом, который звучит в виде интервью в фильме "Андрей Тарковский. Часть вторая. Возвращение". Видимо, это интервью было переделано для книги, поэтому стопроцентного соответствия не получилось.

Также я посоветовался с профессиональным переводчиком, который любезно ответил на мои многочисленные вопросы и разрешил многие сомнения. В частности, по поводу слова "twofold" он сказал, что здесь, видимо, был неточный перевод с русского, поэтому довольно трудно восстановить, что же было в исходном тексте. Но если все-таки предположить, что слово это верно, то логичнее всего переводить его словом "обоюдная".
Григорий, возможно, на французский это место было переведено более точно, и Вы приведете его здесь, чтобы можно было понять смысл высказывания.

Поскольку текст главы, видимо, делался из нескольких интервью, логично предположить, что существовало несколько его вариантов. Так что абзац, имеющийся во французском тексте и отсутствующий в английском, можно будет дать в сноске с соответствующим примечанием от переводчиков. Думаю, это оптимальный выход.

Автор: Grigoriy 22.05.2010 - 12:01
Дорогой Николай!
Поздравляю с Днем Ангела!
smile.gif)))

Спасибо огромное.
Я постараюсь в ближайшее время привести список основных разночтений англ. и франц. переводов.
Несколько смущает иногда только то, что фр.перевод делался с иного варианта... Возможно, в архиве АТ в Италии сохранились все эти варианты. В таком случае, было бы очень желательно иметь не просто официальное - но то. что называется "критическим" изданием, т.е. учитывающим и показывающим все этапы работы над текстом ВСЕЙ книги...
Надеюсь, маленькой лептой была бы публикация Вашего перевода с учетом имеющихся разночтений.

Автор: Grigoriy 22.05.2010 - 12:25
И еще - пока не забылось smile.gif

Хорошо бы восстановить в "Пророке" пушкинское - Бог, Моей.
Думаю, тут мы ничьей воли - не нарушим...

Автор: Grigoriy 22.05.2010 - 13:57
Итак. Размещаю только самое существенное, на мой взгляд. Перевод фр. текста иногда намеренно буквальный smile.gif

1. … the yin and yang of love and personality
Фр.: <я был озабочен темой> Инь и Ян любви и индивидуума.
(фр.текст здесь точно, буквально совпадает с англ.пер. – в обоих случаях любовь и личность (фр.индивид) соотносятся с Инь и Ян. Т.е. я бы предложил после Ян не запятую, а тире)

2. Особенно волновала меня тема гармонии, которая рождается только из жертвы, из обоюдной зависимости от любви. Речь не идет о взаимной любви: кажется, никто не понимает, что любовь может быть только односторонней
Фр.: Si j’ai été attiré par ce thème de l’harmonie impossible sans le sacrifice, c’est à cause de la double dépendence ou de la réciprocité dans l’amour. Pourquoi personne ne veut-il comprendre que l’amour ne peut être que réciproque.
(Буквально: Меня так сильно волновала тема гармонии, невозможной без жертвы, именно из-за двойной зависимости, или взаимности в любви. Почему никто не хочет понять, что любовь может быть только взаимной?)

3. Пространство его жизни становится единственной определяющей точкой, контрастирующей с нашим повседневным опытом, областью, где реальность присутствует в наибольшей степени.
Фр.: L’espace dans lequel il évolue constitue un tableau unique, original, en rupture avec notre expérience empirique, mais non moins riche d’authenticité, davantage même.
(Пространство его жизни становится уникальным, оригинальным полотном (картиной), не имеющим ничего общего с нашим повседневным опытом, но не менее, а даже более подлинным.)

4. Англ.: … to make a feature film about a man whose dependence upon others brings him to independence, and for whom love is at once ultimate thrall and ultimate freedom.
… о человеке, чья зависимость от других приводит его к независимости и для которого любовь является одновременно и полным порабощением, и абсолютной свободой.

Фр.: … de faire un grand film sur un homme dépendant des autres, et par la meme indépendant, libre et donc prisonnier de l’essentiel: de l’amour.
(… сделать впечатляющий фильм о человеке, чья зависимость от других приводит его к независимости; свободном – а значит, находящимся в плену у самого главного – любви.)

5. Англ.: That is the step which becomes a sacrifice, in the Christian sense of self-sacrifice.
Фр.: …. le sacrifice, c’est-à-dire l’idée chrétienne du don de soi.
(… жертвоприношением, т.е. христианской идеей самопожертвования.)
Сл.абзац англ.текста (Again we are reminded of the dictum) – с небольшими разночтениями – есть и во фр.переводе, но здесь он вынесен в подстрочное примечание к словам о «здоровой духовной жизни».
После слова «самопожертвования» во фр.тексте идет большой фрагмент. Я его переведу чуть позже - к обсуждению перевода англ.текста он не имеет прямого отношения...

6. происходит и духовное возрождение — и здесь особенно важен образ женщины.
Фр.: … incarnée dans l’image d’une femme (…возрождение, воплощенное в образе женщины)

7. … пока обдумывался замысел ….
Фр.: … l’élaboration des caractères (Буквально: обдумывались характеры героев)

8. Англ. и рус.: которая год спустя поразила меня
Фр.: … спустя несколько лет …

9. В самом прямом смысле этого слова он разделяется, он разделяет ответственность за других, он инструмент, медиум, обязанный жить и действовать ради других людей.
Фр.: Et il en vient, pour ainsi dire, à se dédoubler, à se sentir responsable des autres … de vivre pour les autres, et d’agir sur eux. (Он, так сказать, раз-дваивается, начинает чувствовать отвественность за других … обязанный жить ради других людей и воздействовать на них.)

10. Пушкин полагал, что возможность видеть время
Фр.: Il tenait le don de voir dans le temps … (Точнее: прозирать сквозь время)

11. … конфликт между героями доведен до «пожара».
Фр.: … jusqu’à un point d’explosion. (до взрыва)

12. не в смысле «привлечения аудитории»,
Фр.: … cette fameuse “complicité” (знаменитое «вовлечение аудитории»)

13. так называемое «поэтическое кино», специально сделанное невнятным,
Фр.: добавлено: où le réalisateur lui-même ne sait pas où il va …. (когда сам режиссер не понимает, чтО он делает)

14. Метафора фильма заключена в его сюжете, в действии, и нет необходимости объяснять ее. Я знал, что фильм можно будет истолковать разными способами, но я сознательно избегал конкретных ответов, поскольку я считаю, что зрители должны прийти к ним самостоятельно. Более того, я специально предложил разные ответы.
Фр.: La forme métaphorique du sacrifice correspond aux actes du héros et ne nécessite aucune explication complémentare. Mais je n’ai fait aucun effort conscient pour laisser entrevoir certaines déductions, solutions ou conclusions, préférant abandoner le soin de celles-ci au spectateur. D’ailleurs, je suis tout à fait d’accord avec n’importe laquelle des interprétations faites par les spectateurs. C’est que le film a été spécialement conçu pour etre analysé de diverses manières. …..
(Метафорическая форма жертвоприношения соответствует действиям героя и не требует никакого дополнительного объяснения. Но я не предпринимал никакого сознательного усилия, чтобы стали заметны какие-то умозаключения, решения или выводы; я предпочел, чтобы этим озаботились зрители. Впрочем, я охотно соглашусь с любой из предложенных зрителями интерпретаций. Ведь фильм был специально задуман так, чтобы его можно было анализировать по-разному)

15. просто плод больного воображения <во фр.пер. далее: чудака (d’un original), безумца>, поскольку для них <эти два слова отсутствуют в англ. и фр. пер.> никакой ядерной войны на самом деле происходит.

16. Ни одна из этих реакций <фр.: suppositions (предположений)> не имеет ничего общего < diffère en fait sensiblement (значительно отличается от)> с реальностью

17. … за другой — чрезвычайно возбужденный Свен Нюквист, блестящий мастер освещения.
Фр.: … l’autre de la main encore tremblante de S. N., génial maitre de la lumière. (другая – (выключенная) продолжающей дрожать рукой Свена Нюквиста, этого гениального мастера освещения)

18. …. это самая длинная сцена в истории кино ….
Фр.: Il n’y avait encore jamais eu de scène de ce type aussi longue dans l’histoire du cinema (В истории кино еще не было столь длинных сцен такого рода)

19. Позже, напуганный известием о надвигающейся катастрофе, (фр.: теперь уже) Александр (фр.: в свой черед) принимает на себя обет

20. Он чувствует угрозу, разрушительную силу механизма (фр.: механизмов) современного общества

21. Как он может увидеть дух, чудо, Бога, если им, с его точки зрения, нет места в созданной структуре, если они избыточны?! И все же происходят внезапные чудесные события, даже в рамках эмпирической картины мира …
Фр.: … ils ne participent à rien de manière constructive? Ils ne sont pas utiles. Et l’homme en vient à ne plus même les voir. Mais là, derrière l’inutilité, au-delà du pur empirisme … (… если они ни в чем не участвуют конструктивно? Если они бесполезны. Но за пределами этой бесполезности, чистой эмпирики …)

22. … и занимающая столь важное место в моей творческой биографии.
Фр.: занимающИЙ (т.е. фильм)

23. Только разве это чудо? Может быть, это и есть истина.
Фр.: Mais cela, est-ce un miracle? Non. C’est la vérité. (Только разве это чудо? Нет. Это – истина.)

Автор: fujinon 22.05.2010 - 15:46
Спасибо большое Николай,Григорий,Виктор.Перечитываю уже не помню какой раз эту главу .Важная глава книги.И интересны дополнения с фр.перевода.Возникло много новых мыслей в этой связи.Писать не буду т.к. не знаю поймёт ли кто-то rolleyes.gif мой "флуд''.

Автор: Grigoriy 22.05.2010 - 16:40
Спасибо за моральную поодержку smile.gif

Автор: nik 22.05.2010 - 18:18
Григорий
Ваши уточнения-разночтения очень важны и интересны. Правда, вопросов стало еще больше. Основной вопрос: с одного ли текста делались переводы?
Если с разных, то, может быть, имеет смысл давать два перевода? Или обозначить основные разночтения в сносках?
Если с одного, то в некоторых фрагментах перевод прямо противоположный (например, Ваш п.2), что дополнительно подтверждает мою мысль: перевод мог быть неточным, "вольным". В таком случае второй перевод не нужен, и остается только один вариант - дать Ваши замечания сносками к переводу с английского.
Впрочем, некоторые изменения я бы внес в мой перевод, так как они просто более точно формулируют то, что у меня вышло несколько "коряво" (например, п. 1, 6, 10, возможно, и другие).

Автор: Grigoriy 22.05.2010 - 23:21
Дорогой Николай!
Если в том варианте англ.текста, который выложен на Торренте, ничего не пропущено - то перевод на англ. и фр. делался с разных вариантов ОДНОГО и ТОГО ЖЕ текста. Такой вот парадокс.
В то же время доверия к англ.переводу у меня лично гораздо меньше...

Поэтому я бы предложил: в тех случаях, когда мы явно имеем дело с переводом одного и того же текста (= фрагмента) - отдавать предпочтение фр.варианту.
А во всех остальных случаях - в подстр.примечании к Вашему переводу - давать перевод с фр.

Главное для нас теперь определиться в том, чтО может быть исправлено в Вашем переводе, и найти (по возможности) оптимальные варианты smile.gif

Автор: nik 23.05.2010 - 02:13
Цитата (Grigoriy @ 22.05.2010 - 23:21)
доверия к англ.переводу у меня лично гораздо меньше...

С чем это связано?

Автор: LGklen 23.05.2010 - 02:29
Как говорил то ли переводчик Молотова, то ли главный герой романа Олдриджа "Дипломат" - английский язык прекрасно приспособлен под то, чтобы на нем максимально скрывать истинные чувства к предмету...
biggrin.gif biggrin.gif biggrin.gif

p.s.
Хотя большинство европейских языков считаются намного точнее русского для изначального выражения одной и той же мысли - не дают мысли растечься...
Как жаль, что АТ не писал свои мысли сразу на английском или французском..)

Автор: Виктор 23.05.2010 - 02:33
Цитата (LGklen @ 22.05.2010 - 23:29)
Как жаль, что АТ не писал свои мысли сразу на английском или французском..)

Я больше сожалею, что нет под рукой русского оригинала.

Автор: Grigoriy 23.05.2010 - 02:57
Иногда англ.переводчик явно не понимает текст (таких случаев мало - но уже хотя бы и один заставляет задуматься...)

Впрочем, в большинстве случае, когда два перевода отличаются смыслово (напр., п. 14) - лучше исходить из презумпции разных вариантов русского текста - и соотв. фр.вариант давать в подстр.примечании.

Боюсь, что публикация русского текста не внесет много ясности в путаницу с разными "изводами" этой главы. Нужен профессиональный филолог...
_____

Например, фраза "Одна из величайших трагедий современного мира состоит в том, что морально-этические проблемы не в моде, они отступили на задний план и привлекают к себе мало внимания." - во фр.варианте вообще отсутствует, хотя этот вариант больше английского...

Автор: nik 23.05.2010 - 03:25
Цитата
Иногда англ.переводчик явно не понимает текст (таких случаев мало - но уже хотя бы и один заставляет задуматься...)


Вы имеете в виду перевод слова "twofold"? Ни я, ни переводчик, с которым я советовался, не говорили, что здесь имеется непонимание исходного текста. Речь шла о возможной неточности. Также слово "ободная" в контекст вписывается и вполне оправданно.
Так что веских причин не доверять английскому тексту нет.

Цитата
Впрочем, в большинстве случае, когда два перевода отличаются смыслово (напр., п. 14) - лучше исходить из презумпции разных вариантов русского текста - и соотв. фр.вариант давать в подстр.примечании.


Согласен.

Цитата
Боюсь, что публикация русского текста не внесет много ясности в путаницу с разными "изводами" этой главы. Нужен профессиональный филолог...


Таки вот он я smile.gif

Давайте поступим так:
1) Вы переводите французский фрагмент, который отсутствует в английском варианте, вывешиваете его здесь,
2) мы делаем общий текст со сносками-примечаниями, в одну из которых помещаем этот фрагмент,
3) согласовываем итоговый текст,
4) отдаем Виктору для публикации.

И да, Григорий, спасибо за поздравление! Оно было очень неожиданным и приятным!

Автор: Виктор 23.05.2010 - 03:59
Николай
От меня также примите искренние поздравления с Днем Ангела.

С нетерпением жду завершения ваших с Григорием трудов, и очень сожалею, что не могу помочь.

Автор: Grigoriy 23.05.2010 - 14:25
Дорогой Николай!

Конечно, я имел в виду - нужен професс. филолог, который бы получил доступ к архиву АТ в Италии (для работы с возможно сохранившимися разными вариантами этой главы)...

Что касается того темного места с "twofold" - здесь я остаюсь при своем убеждении: контекст говорит в пользу того, что англ.переводчик не справился со своей задачей. Т.е. - что в ДАННОМ конкретном случае лучше - просто воспользоваться фр.вариантом.

Во многих других случаях - лучше давать вариант фр.перевода в подстр.примечании, заранее, конечно, же оговорив тот факт, что фр.переводчики - несомненно - имели дело со своим вариантом русского текста главы. Т.е. что речь идет не о переводческих вариантах одного и того же текста...

Алгоритм работы, предложенный Вами, - оптимальный! smile.gif

Автор: Grigoriy 23.05.2010 - 14:48
Абзац англ.текста (Again we are reminded of the dictum … <в рус.пер.: На ум приходит избитая истина: человек создан для счастья, и нет ничего важнее для человека. Может, это так и есть, если только изменить значение слова «счастье», а это невозможно: ни на Западе, ни на Востоке (я не имею в виду Дальний Восток) материалистическое большинство не воспримет эту мысль с должной серьезностью.>)
– с небольшими разночтениями – есть и во фр.переводе, но здесь он вынесен в подстрочное примечание к словам о «здоровой духовной жизни».

После предложения «Этот шаг становится жертвой, в христианском смысле — самопожертвованием.» во фр.тексте идет большой фрагмент:
Mais j’ai l’impression que nous nous déchargeons souvent des questions qui paraissent indépendantes de nous sur de prétendues “lois objectives” qui résoudraient tout à notre place. J’ose prétendre que l’homme moderne, dans sa grande masse, n’est pas prêt à renoncer à lui-même et à ses biens personnels en faveur des autres ou de ce qui est Grand et Essentiel. Il serait plutôt prêt à se laisser transformer en robot. Je me rends bien compte que l’idée du sacrifice, de l’amour évangelique envers son prochain, n’est pas très populaire de nos jours. Plus que cela: personne ne nous demande de nous sacrifier. Ce serait considéré comme “idéaliste”, ou simplement dépourvu de tout sens pratique. Mais l’expérience récente nous montre la vraie réalité des choses: la perte de l’individualité au profit d’un égocentrisme forcené, la transformation des liens qui unissent les hommes en des rapports sans signification (autant entre les individus qu’entre les groupes), et, pire que tant, la perte des derniers moyens salvateurs pour un retour à une vie spirituelle digne de l’homme. A la place de celle-ci, nous glorifions aujourd’hui la vie matérielle et ses prétendues valeurs. Pour montrer jusqu’à quel point de décomposition le matérialisme a mené le monde, je voudrais donner ici un petit exemple.
Il n’est pas très difficile de se débarrasser de la faim au moyen de l’argent. Mais c’est à un mécanisme marxiste analogue et vulgaire d’“argent” et de “marchandise”, que nous recourons aujourd’hui pour essayer de nous delivrer de notre misère spirituelle.

Но у меня складывается такое впечатление, что мы часто избавляемся от вопросов, чье решение, как нам кажется, не зависит от нас, ссылаясь на так наз. «объективные законы», которые сами всё решат за нас. Осмелюсь утверждать, что современные люди, в подавляющем большинстве, не готовы отказаться от самих себя и своей собственности ради других или чего бы то ни было Великого и Важного. Скорее, они готовы позволить превратить себя в роботов. Конечно, я отдаю себе отчет в том, что идея жертвы, евангельской любви к ближнему не очень популярна в наши дни. Более того: никто и не просит нас принести себя в жертву. Это было бы расценено как «идеализм» или как нечто, полностью лишенное какого бы то ни было практического смысла. Но недавний опыт нам показал подлинное лицо реальности: утрата индивидуальности из-за оголтелого эгоцентризма; превращение связей, действительно объединяющих людей, в ничего не значащие «отношения» (как между людьми, так и между группами) и – что хуже всего – утрата последних спасительных путей, ведущих к духовной жизни, достойной человека. Вместо этого мы сегодня заняты прославлением жизни материальной с ее пресловутыми ценностями. Я хотел бы привести здесь небольшой пример, чтобы показать до какой степени разложения материализм довел современный мир.
Не составляет большого труда избавиться от чувства голода с помощью денег. Но сегодня, желая избавиться от духовной нищеты, мы – по аналогии – готовы использовать вульгарный марксистский механизм «товаро-денежных отношений». <Далее следует текст: Если мы чувствуем необъяснимую тревогу …. >

Автор: LGklen 25.05.2010 - 02:03
Григорий.
А Вы своим переводом с французского этой главы можете поделиться?

Автор: Grigoriy 25.05.2010 - 02:13
А я не делал перевода всего текста - ведь в остальном англ. и фр. переводы почти совпадают...

Автор: nik 27.05.2010 - 18:41
Прошу прощения за задержку. Только вчера смог плотно засесть за "отделку" текста.
Вот что у меня получилось:

Цитата
Глава 9
«Жертвоприношение» [*]

Идея «Жертвоприношения» пришла ко мне задолго до того, как я задумался о «Ностальгии». Первые заметки и наброски относятся к тому времени, когда я еще жил в Советском Союзе. В основе своей это должна была быть история о том, как герой, Александр, вылечился от смертельной болезни, проведя ночь в постели с ведьмой. С тех пор я работал над сценарием, периодически возвращаясь к нему. Меня особенно волновала идея равновесия, жертвы, жертвоприношения, Инь и Ян — любви и человеческой личности. Замысел стал частью меня, и весь мой западный опыт лишь обострял его. Я должен сказать, что мои основные убеждения не изменились с тех пор, как я приехал сюда: они в большей степени развились, углубились, стали прочнее; изменения касались лишь временных или композиционных деталей. То же можно сказать и о замысле фильма: он постепенно эволюционировал, менял форму, но мне кажется, что центральная идея осталась неизменной.
Особенно волновала меня тема гармонии, которая рождается только из жертвы, из обоюдной зависимости от любви. Речь не идет о взаимной любви: кажется, никто не понимает, что любовь может быть только односторонней [1], что никакая другая любовь не существует, иначе это не любовь, а что-то другое. Если нет полной самоотдачи, то это не любовь. Она бессильна и, в сущности, она ничто.
Меня больше всего интересует человек, который способен пожертвовать собой, своим образом жизни — неважно, ради чего приносится эта жертва: ради духовных ценностей, или ради другого человека, или ради собственного спасения, или ради всего вместе.
Такое поведение по своей природе исключает все те эгоистические побуждения, которые обычно считают лежащими в основе «нормальных» поступков; оно опровергает законы материалистического мировоззрения. Оно часто абсурдно и непрактично. Несмотря на это — или именно по этой причине — человек, который действует таким образом, способен глобально изменить жизнь людей и ход истории. Пространство его жизни становится единственной определяющей точкой, контрастирующей с нашим повседневным опытом, областью, где реальность присутствует в наибольшей степени [2].
Мало-помалу осознание этого привело меня к замыслу снять фильм о человеке, чья зависимость от других приводит его к независимости и для которого любовь является одновременно и полным порабощением, и абсолютной свободой [3]. И чем яснее я различал печать материализма на лице нашей планеты (неважно где — и на Западе, и на Востоке), тем больше я встречал несчастных людей, жертв душевной болезни, симптомом которой были неспособность или нежелание понять, почему жизнь потеряла свою радость и значение, почему она стала тяжела; тем больше я наполнялся желанием снять этот самый важный в моей жизни фильм.
Мне кажется, что человек стоит сегодня на перепутье, перед выбором: продолжать существование слепого потребителя, зависимого от неумолимой поступи новых технологий и дальнейшего накопления материальных благ, или искать и найти дорогу к духовной ответственности, которая, в конечном счете, могла бы стать спасительной не только для него лично, но и для общества; другими словами, это путь к Богу. Человек должен решить эту дилемму для себя, ибо только он сам может открыть для себя здоровую духовную жизнь. Такое решение может приблизить его к ответственности за общество. Этот шаг становится жертвой, в христианском смысле — самопожертвованием [4].
На ум приходит избитая истина: человек создан для счастья, и нет ничего важнее для человека. Может, это так и есть, если только изменить значение слова «счастье», а это невозможно: ни на Западе, ни на Востоке (я не имею в виду Дальний Восток) материалистическое большинство не воспримет эту мысль с должной серьезностью.
Если мы чувствуем необъяснимую тревогу, подавленность или отчаяние, мы сразу прибегаем к услугам психолога или, еще лучше, сексолога, которые заменили нам духовника и, как нам кажется, проясняют наше сознание и восстанавливают душевное равновесие. Нас уверяют, что все в порядке, и мы платим за это деньги. Или, скажем, возникла потребность в любви — мы идем в публичный дом, снова платим; дело даже не в публичном доме. И все это несмотря на то, что мы прекрасно знаем, что ни любовь, ни спокойствие нельзя купить ни за какие деньги.
«Жертвоприношение» — это притча. Его основные события могут быть истолкованы по-разному. Первая версия должна была называться «Ведьма», это была история чудесного исцеления героя от рака; его семейный врач открыл ему страшную правду: конец неизбежен, дни его сочтены. И вот в один из этих последних дней раздается звонок. Александр открывает дверь. На пороге стоит прорицатель — предшественник образа Отто в окончательной версии, — который дает Александру странный, если не сказать нелепый, совет: он должен пойти к женщине, про которую говорят, что она ведьма и обладает магической силой, и провести с ней ночь. Больной подчиняется, так как это последняя надежда для него, и, по милости Божией, он исцеляется. Удивленный врач подтверждает это. И вот однажды, бурной дождливой ночью, ведьма появляется на пороге дома Александра и говорит, что он должен оставить свой прекрасный особняк, респектабельную жизнь и пойти с ней, взяв с собой только старое пальто.
В общем, это была притча не только о жертве, но и о спасении. И мне кажется, что Александр — как и герой фильма, снятого в Швеции в 1985 г., — исцеляется не только в физическом смысле (от смертельной болезни); происходит и духовное возрождение, воплощенное в образе женщины.
Интересно, что пока обдумывался замысел [5], пока писалась первая версия сценария, независимо от тогдашних обстоятельств моей жизни, характеры героев вырисовывались все более и более отчетливо, действие приобретало конкретный и структурированный характер. Все это как бы независимо от моей жизни вошло в нее само по себе. Кроме того, пока я еще снимал «Ностальгию», я не мог отделаться от ощущения, что фильм влияет на мою жизнь. В сценарии «Ностальгии» Горчаков приезжал в Италию на очень короткое время, но заболевал и умирал. Иными словами, он не смог вернуться в Россию не по своей собственной воле, а по велению судьбы. Я тоже не мог себе и представить, что после «Ностальгии» я останусь в Италии; подобно Горчакову, я подчинен Воле Всевышнего. Еще одно печальное известие обострило эти мысли: смерть Анатолия Солоницына, который играл во всех моих предыдущих фильмах и должен был играть Горчакова в «Ностальгии» и Александра в «Жертвоприношении». Он умер от той болезни, от которой исцелился Александр и которая год спустя поразила меня [6].
Я не знаю, что это значит. Я только знаю, что это очень страшно, и я не имею ни малейшего сомнения в том, что кинематографический вымысел становится особой реальностью, что истина, которой он касается, материализуется, дает о себе знать и, нравится мне это или нет, будет влиять на мою жизнь. Несомненно, человек не может оставаться пассивным, если он стал причастен к истинам такого порядка, ибо они приходят к нему помимо его воли, переворачивая его представления о мироустройстве. В самом прямом смысле этого слова он разделяется, он разделяет ответственность за других, он инструмент, медиум, обязанный жить и действовать ради других людей [7].
Так, Пушкин считал, что каждый поэт (а я всегда считал себя в большей степени поэтом, нежели кинематографистом), каждый истинный художник, независимо от того, хочет он этого или нет, — пророк. Пушкин полагал, что возможность видеть сквозь время и предугадывать будущее — страшный дар, и этот дар причинял ему невыразимые мучения. Он был суеверен, верил в приметы. Достаточно вспомнить, как он поехал из Пскова в Петербург как раз в момент восстания декабристов, но повернул назад, потому что дорогу ему перебежал заяц; он счел это знаком свыше. В одном из своих стихотворений он писал о мучениях, которые испытывал из-за своего дара предвидения, из-за призвания поэта и пророка. Когда я недавно вспомнил это стихотворение, то оно наполнилось для меня новым смыслом, стало почти откровением. Я чувствую, что пером, которое написало эти строки в 1826 году, водил не только Пушкин:

Духовной жаждою томим,
В пустыне мрачной я влачился, –
И шестикрылый серафим
На перепутье мне явился.
Перстами легкими как сон
Моих зениц коснулся он.
Отверзлись вещие зеницы,
Как у испуганной орлицы.
Моих ушей коснулся он, –
И их наполнил шум и звон:
И внял я неба содроганье,
И горний ангелов полет,
И гад морских подводный ход,
И дольней лозы прозябанье.
И он к устам моим приник,
И вырвал грешный мой язык,
И празднословный и лукавый,
И жало мудрыя змеи
В уста замершие мои
Вложил десницею кровавой.
И он мне грудь рассек мечом,
И сердце трепетное вынул,
И угль, пылающий огнем,
Во грудь отверстую водвинул.
Как труп в пустыне я лежал,
И Бога глас ко мне воззвал:
«Восстань, пророк, и виждь, и внемли,
Исполнись волею Моей,
И, обходя моря и земли,
Глаголом жги сердца людей».

«Жертвоприношение» продолжило в основном русло моих прежних картин, но в нем я старался поставить поэтические акценты на драматургии. Построение моих последних картин в известном смысле можно назвать импрессионистским: все эпизоды — за небольшим исключением — взяты из обычной жизни, поэтому они воспринимаются зрителем полностью. При подготовке последнего фильма я не ограничивал себя лишь разработкой эпизодических действий по образцам моего опыта и законам драматургии, а старался построить фильм в поэтическом смысле, объединив все эпизоды: в предыдущих моих фильмах это интересовало меня в меньшей степени. Поэтому общая структура «Жертвоприношения» стала более сложной, приняла форму поэтической притчи. В «Ностальгии» драматическое развитие почти полностью отсутствует, исключая ссору с Евгенией, сцену самосожжения Доменико и три попытки Горчакова пронести свечу через бассейн. В «Жертвоприношении», напротив, конфликт между героями доведен до «пожара» [8]. И Доменико, и Александр готовы действовать, и источником их готовности к действию является предчувствие неминуемых перемен. Каждый из них отмечен печатью жертвы, и каждый из них приносит в жертву себя. Разница лишь в том, что действия Доменико не дают каких-либо ощутимых результатов.
Александр, актер, который оставил сцену, находится в постоянной депрессии. Все наполняет его отчаянием: предчувствие перемен, разлад в семье, инстинктивное чувство угрозы со стороны неумолимой поступи технического прогресса. Он ненавидит пустую болтовню, спасение от которой находит в молчании, надеясь найти там хотя бы частичную истину. Александр дает возможность зрителям стать участниками его акта самопожертвования, быть сопричастными его последствиям. (Надеюсь, не в смысле «привлечения аудитории» [9], которое стало расхожим приемом советских и американских режиссеров, и даже европейских, и стало одним из двух основных направлений нынешнего кино; второе направление — так называемое «поэтическое кино», специально сделанное невнятным [10], и режиссер должен придумывать объяснения того, что он сделал.)
Метафора фильма заключена в его сюжете, в действии, и нет необходимости объяснять ее. Я знал, что фильм можно будет истолковать разными способами, но я сознательно избегал конкретных ответов, поскольку я считаю, что зрители должны прийти к ним самостоятельно. Более того, я специально предложил разные ответы [11]. Конечно, у меня есть собственный взгляд на фильм, но я думаю, что человек, который посмотрит его, сможет сам истолковать события и сделать свои умозаключения о сюжетных поворотах и их противоречиях.
Александр обращается к Богу в молитве. Затем он решает покончить с прежней жизнью, он сжигает все мосты за собой, не оставляя пути для отступления, уничтожает свой дом, навсегда расстается с сыном, которого любит больше всего на свете, и замолкает, как бы подтверждая этим полную девальвацию слова в современном мире. Вполне возможно, что некоторые религиозные зрители увидят в его действиях, следующих за молитвой, ответ Бога на вопрос: «Что нужно сделать, чтобы предотвратить ядерную катастрофу?». Ответ прост: обратиться к Богу. Может быть, для зрителей, обладающих обостренным чувством сверхъестественного, встреча с ведьмой Марией станет центральным эпизодом, который объяснит все, что происходит далее. Несомненно, будут и другие, для которых все события фильма — просто плод больного воображения [12], поскольку никакой ядерной войны на самом деле не происходит.
Ни одна из этих реакций не имеет ничего общего с реальностью, показанной в фильме [13]. Первая и последняя сцены — когда герой, а потом его сын поливают мертвое дерево, что для меня является символом веры, — это высшие точки, между которыми события разворачиваются с нарастающей интенсивностью. К концу фильма не только Александр оказывается прав, оказывается способен подняться до невиданных духовных высот. Доктор, который сначала кажется плоским, пышущим здоровьем и полностью преданным семье Александра человеком, до такой степени изменяется, что начинает ощущать ядовитую атмосферу, царящую в доме, и ее мертвящее воздействие. Он не только осмеливается выразить свое собственное мнение, но и решает порвать с тем, что ненавистно ему, и уехать в Австралию.
В результате произошедших событий Аделаида, эксцентричная жена Александра, проявляет теплоту к горничной Юлии; такие человеческие отношения — это что-то совершенно новое для Аделаиды. В течение почти всего фильма ее роль совершенно трагична: она подавляет вокруг себя все, что имеет хотя бы малейшее стремление к индивидуальности, к проявлению самостоятельности в поступках, она подавляет все и вся, в том числе и мужа, однако, совершенно не стремясь к этому. Она почти не способна к рефлексии. Она страдает от своей бездуховности, но в то же время именно ее страдания дают ей разрушительную силу, сравнимую по мощи с ядерным взрывом. Она одна из причин трагедии Александра. Ее интерес к другим людям обратно пропорционален ее агрессивным инстинктам, страсти к самоутверждению. Ее способность понять истину слишком ограниченна, чтобы позволить ей узнать мир, узнать других людей. Более того, даже если бы ей было суждено увидеть этот мир, она бы не смогла и не захотела жить в нем.
Мария — антипод Аделаиды: скромная, робкая, вечно неуверенная в себе. В начале фильма даже вообразить нельзя, что ее и хозяина дома могут связывать какие-либо отношения, — разница положения, которая их разделяет, слишком велика. Но ночью они встречаются, и эта ночь — поворотный момент в жизни Александра. Перед лицом неминуемой катастрофы он воспринимает любовь простой женщины как Божий дар, как оправдание всей его жизни. Чудо, которое переживает Александр, преображает его.
Трудно было найти исполнителей восьми ролей, но мне кажется, что каждый исполнитель полностью слился и со своим персонажем и с его поступками.
У нас не было каких-либо технических и иных проблем во время съемок до тех пор, пока, почти в самом конце съемочного периода, все наши усилия чуть не пошли прахом. Внезапно в сцене, когда Александр поджигает свой дом (она снималась одним планом, 6,5 минут), отказала камера. Мы поняли это, когда весь дом — вся наша декорация — уже полыхал, и все сгорело дотла на наших глазах. Мы не могли потушить огонь, не смогли снять все одним кадром: четыре месяца трудной, дорогой и напряженной работы оказались напрасными.
А потом, буквально за несколько дней, был построен новый дом, точно такой же, как первый. Это было чудо, это показало, на что способны люди, когда их объединяет общая цель. Она объединила не только членов съемочной группы, но даже продюсеров.
Когда мы снимали эту сцену во второй раз, мы страшно боялись и успокоились только тогда, когда были выключены обе камеры: за одной стоял помощник кинооператора, за другой — чрезвычайно возбужденный Свен Нюквист, блестящий мастер освещения [14]. Потом мы дали волю чувствам: почти все плакали, как дети, бросились в объятия друг другу, и тут я понял, насколько прочно и неразрывно было то, что связывало нас.
Возможно, другие эпизоды — сны или сцены с деревом — более значимы с определенной психологической точки зрения, чем тот эпизод, в котором Александр сжигает свой дом, непреклонно исполняя свой обет. Но я с самого начала решил сконцентрировать чувства зрителей на поведении (на первый взгляд, совершенно бессмысленном) персонажа, который считает бесполезным — и потому действительно грешным — все, что не является жизненно необходимым.
Я хотел, чтобы зрители непосредственно восприняли состояние Александра, прожили вместе с ним переход в новую жизнь через его искаженное восприятие времени. Может быть, поэтому сцена пожара снята одним планом в целых шесть минут, это самая длинная сцена в истории кино [15], но, как я уже сказал, это не могло быть сделано по-другому.
«В начале было Слово, но ты нем, как рыба», — говорит Александр своему сыну в начале фильма. Мальчик выздоравливает после операции на горле и не может говорить. Он молча слушает, как отец рассказывает ему историю о засохшем дереве. Позже, напуганный известием о надвигающейся катастрофе, сам Александр принимает на себя обет молчания: «Я буду нем, я никогда не скажу никому ни слова, я отдам все, что связывает меня с жизнью. Господи, помоги мне выполнить этот обет».
Бог слышит молитву Александра, и последствия этого одновременно и страшны, и радостны. С одной стороны, в результате Александр безвозвратно рвет связи с миром и его законами, которые до сих пор считал правильными. При этом он не только теряет свою семью, но также — и для его близких это самое страшное — он ставит себя вне всех принятых норм. И все же именно поэтому мне кажется, что Александр — избранник Божий. Он чувствует угрозу, разрушительную силу механизмов современного общества, движущегося к пропасти. И нужно сорвать маску, чтобы спасти человечество.
В какой-то степени некоторые другие герои также могут рассматриваться как избранные и призванные Богом. Отто, обладающий даром предвидения, по его собственным словам, коллекционирует необъяснимые и таинственные истории. Никто не знает о его прошлом, о том, как и когда он приехал в деревню, где происходит столько странного.
Для маленького сына Александра, как и для ведьмы Марии, мир наполнен непостижимыми чудесами, потому что они оба живут в мире воображения, а не в «реальности». В отличие от эмпириков и прагматиков, они верят не только в то, чего они могут коснуться; они постигают истину мысленным взором. Ни один их поступок не соответствуют «нормальным» критериям поведения. У них есть дар, который на Руси был свойствен «юродивым», странникам или нищим оборвышам, чье существование оказывало влияние на людей, живущих нормальной жизнью; их прорицания и отречение от себя всегда находились в противоречии с идеями и установленными правилами общества.
Взгляды сегодняшнего цивилизованного общества, основную массу которого составляют неверующие, совершенно позитивистские; но даже позитивисты не замечают абсурдность марксистского учения о том, что Вселенная существует вечно, а земля появилась по воле случая. Современный человек не может надеяться на неожиданное, из ряда вон выходящее событие, не укладывающееся в «нормальную» логику; он не готов допустить даже мысль о нем, не говоря уже о вере в его сверхъестественность. Образующаяся в результате этого духовная пустота должна дать человеку передышку для размышлений. Но прежде всего он должен понять, что его жизненный путь измеряется не человеческими мерками, но находится в руках Творца, на чью волю он должен положиться.
Одна из величайших трагедий современного мира состоит в том, что морально-этические проблемы не в моде, они отступили на задний план и привлекают к себе мало внимания. Продюсеры отказываются поддерживать авторское кино, поскольку видят в кинематографе не искусство, а средство для зарабатывания денег: кинопленка становится товаром.
В этом смысле «Жертвоприношение», среди прочего, отрицает коммерческое кино. Мой фильм не стремится поддержать или опровергнуть те или иные идеи, тот или иной образ жизни. Я лишь хотел поставить вопросы и продемонстрировать проблемы, которые касаются самой сути нашей жизни, и тем самым привести аудиторию к дремлющим, пересохшим истокам нашего существования. Визуальные образы гораздо лучше подходят для достижения этой цели, чем любые слова, особенно сейчас, когда слово потеряло магию и волшебство, а речь стала простой болтовней, лишенной смысла, как говорит Александр. Нас душит избыток информации, но в то же время наши чувства остаются неуязвимыми для важнейших посланий, которые могут изменить нашу жизнь.
Наш мир раздираем между добром и злом, между духовностью и прагматизмом. Мир человека строится по материалистическим законам, ибо человек придает обществу формы мертвой материи, а потом переносит эти законы на себя. Поэтому он не верит в дух и отрицает Бога. Он живет «хлебом единым». Как он может увидеть дух, чудо, Бога, если им, с его точки зрения, нет места в созданной структуре, если они избыточны, бесполезны?! И все же происходят внезапные чудесные события, даже в рамках эмпирической картины мира [16], например в физике. Как мы знаем, подавляющее большинство выдающихся современных физиков почему-то верят в Бога.
Однажды я разговаривал с ныне покойным советским физиком Ландау об этом. Дело было на пляже в Крыму.
— Как вы думаете, — спросил я, — есть Бог или нет?
Он молчал минуты три. Потом беспомощно посмотрел на меня:
— Думаю, есть.
Я был просто загорелый мальчик, никому не известный, сын выдающегося поэта Арсения Тарковского, но никто, просто сын. Я видел Ландау в первый и последний раз, всего лишь случайная встреча, и вот такая откровенность Нобелевского лауреата.
Есть ли у человека хоть какая-то надежда выжить, когда налицо все признаки надвигающегося апокалиптического безмолвия? Ответ на этот вопрос, возможно, даст древняя легенда о терпении, о воскрешении к жизни истощенного дерева, лишенного жизненных соков, взятая за основу фильма и занимающая столь важное место в моей творческой биографии [17]. Монах, шаг за шагом, ведро за ведром, носил воду на гору и поливал высохшее дерево без капли сомнения в необходимости своего деяния, в чудодейственной силе своей веры в Бога. И потому он испытал чудо: однажды утром дерево покрылось молодой листвой. Только разве это чудо? Может быть, это и есть истина [18].

_______________________________


Примечания

* Перевод с английского издания, уточненный по французскому тексту. В примечаниях приводятся основные разночтения, замеченные во французском тексте.
1. Фр.: Si j’ai été attiré par ce thème de l’harmonie impossible sans le sacrifice, c’est à cause de la double dépendence ou de la réciprocité dans l’amour. Pourquoi personne ne veut-il comprendre que l’amour ne peut être que réciproque. (Букв.: Меня так сильно волновала тема гармонии, невозможной без жертвы, именно из-за двойной зависимости, или взаимности в любви. Почему никто не хочет понять, что любовь может быть только взаимной?)
2. Фр.: L’espace dans lequel il évolue constitue un tableau unique, original, en rupture avec notre expérience empirique, mais non moins riche d’authenticité, davantage même. (Пространство его жизни становится уникальным, оригинальным полотном (картиной), не имеющим ничего общего с нашим повседневным опытом, но не менее, а даже более подлинным.)
3. Фр.: ...de faire un grand film sur un homme dépendant des autres, et par la meme indépendant, libre et donc prisonnier de l’essentiel: de l’amour. (...сделать впечатляющий фильм о человеке, чья зависимость от других приводит его к независимости; свободном — а значит, находящемся в плену у самого главного — любви.)
4. После этого предложения во французском тексте идет большой фрагмент, отсутствующий в английском тексте:
Mais j’ai l’impression que nous nous déchargeons souvent des questions qui paraissent indépendantes de nous sur de prétendues “lois objectives” qui résoudraient tout à notre place. J’ose prétendre que l’homme moderne, dans sa grande masse, n’est pas prêt à renoncer à lui-même et à ses biens personnels en faveur des autres ou de ce qui est Grand et Essentiel. Il serait plutôt prêt à se laisser transformer en robot. Je me rends bien compte que l’idée du sacrifice, de l’amour évangelique envers son prochain, n’est pas très populaire de nos jours. Plus que cela: personne ne nous demande de nous sacrifier. Ce serait considéré comme “idéaliste”, ou simplement dépourvu de tout sens pratique. Mais l’expérience récente nous montre la vraie réalité des choses: la perte de l’individualité au profit d’un égocentrisme forcené, la transformation des liens qui unissent les hommes en des rapports sans signification (autant entre les individus qu’entre les groupes), et, pire que tant, la perte des derniers moyens salvateurs pour un retour à une vie spirituelle digne de l’homme. A la place de celle-ci, nous glorifions aujourd’hui la vie matérielle et ses prétendues valeurs. Pour montrer jusqu’à quel point de décomposition le matérialisme a mené le monde, je voudrais donner ici un petit exemple.
Il n’est pas très difficile de se débarrasser de la faim au moyen de l’argent. Mais c’est à un mécanisme marxiste analogue et vulgaire d’“argent” et de “marchandise”, que nous recourons aujourd’hui pour essayer de nous delivrer de notre misère spirituelle.

Но у меня складывается такое впечатление, что мы часто избавляемся от вопросов, чье решение, как нам кажется, не зависит от нас, ссылаясь на так называемые «объективные законы», которые сами все решат за нас. Осмелюсь утверждать, что современные люди, в подавляющем большинстве, не готовы отказаться от самих себя и своей собственности ради других или чего бы то ни было Великого и Важного. Скорее, они готовы позволить превратить себя в роботов. Конечно, я отдаю себе отчет в том, что идея жертвы, евангельской любви к ближнему не очень популярна в наши дни. Более того: никто и не просит нас принести себя в жертву. Это было бы расценено как «идеализм» или как нечто, полностью лишенное какого бы то ни было практического смысла. Но недавний опыт нам показал подлинное лицо реальности: утрата индивидуальности из-за оголтелого эгоцентризма; превращение связей, действительно объединяющих людей, в ничего не значащие «отношения» (как между людьми, так и между группами) и — что хуже всего — утрата последних спасительных путей, ведущих к духовной жизни, достойной человека. Вместо этого мы сегодня заняты прославлением жизни материальной с ее пресловутыми ценностями. Я хотел бы привести здесь небольшой пример, чтобы показать до какой степени разложения материализм довел современный мир.
Не составляет большого труда избавиться от чувства голода с помощью денег. Но сегодня, желая избавиться от духовной нищеты, мы — по аналогии — готовы использовать вульгарный марксистский механизм «товарно-денежных отношений».

Далее во французской публикации следует текст: «Если мы чувствуем необъяснимую тревогу...». Следующий абзац английского текста (от слов «На ум приходит...» до слов «...с должной серьезностью») вынесен в примечание к словам «...здоровую духовную жизнь».
5. Фр.: ...l’élaboration des caractères (Букв.: обдумывались характеры героев).
6. Фр.: ...спустя несколько лет...
7. Фр.: Et il en vient, pour ainsi dire, à se dédoubler, à se sentir responsable des autres... de vivre pour les autres, et d’agir sur eux. (Он, так сказать, раз-дваивается, начинает чувствовать ответственность за других... обязанный жить ради других людей и воздействовать на них).
8. Фр.: ...jusqu’à un point d’explosion (до взрыва).
9. Фр.: ...cette fameuse “complicité” (знаменитое «вовлечение аудитории»).
10. Фр.: добавлено: où le réalisateur lui-même ne sait pas où il va.... (когда сам режиссер не понимает, чтО он делает).
11. Фр.: La forme métaphorique du sacrifice correspond aux actes du héros et ne nécessite aucune explication complémentare. Mais je n’ai fait aucun effort conscient pour laisser entrevoir certaines déductions, solutions ou conclusions, préférant abandoner le soin de celles-ci au spectateur. D’ailleurs, je suis tout à fait d’accord avec n’importe laquelle des interprétations faites par les spectateurs. C’est que le film a été spécialement conçu pour etre analysé de diverses manières (Метафорическая форма «Жертвоприношения» соответствует действиям героя и не требует никакого дополнительного объяснения. Но я не предпринимал никакого сознательного усилия, чтобы стали заметны какие-то умозаключения, решения или выводы; я предпочел, чтобы этим озаботились зрители. Впрочем, я охотно соглашусь с любой из предложенных зрителями интерпретаций. Ведь фильм был специально задуман так, чтобы его можно было анализировать по-разному).
12. Во французском тексте далее: чудака (d’un original), безумца.
13. Ни одна из этих реакций [фр.: suppositions (предположений)] не имеет ничего общего [diffère en fait sensiblement (значительно отличается от)] с реальностью.
14. Фр.: ...l’autre de la main encore tremblante de Sven Nykvist, génial maitre de la lumière (другая (выключенная) — продолжающей дрожать рукой Свена Нюквиста, этого гениального мастера освещения).
15. Фр.: Il n’y avait encore jamais eu de scène de ce type aussi longue dans l’histoire du cinema (В истории кино еще не было столь длинных сцен такого рода).
16. Фр.: ...ils ne participent à rien de manière constructive? Ils ne sont pas utiles. Et l’homme en vient à ne plus même les voir. Mais là, derrière l’inutilité, au-delà du pur empirisme... (...если они ни в чем не участвуют конструктивно? Если они бесполезны. Но за пределами этой бесполезности, чистой эмпирики...)
17. Фр.: занимающИЙ (т. е. фильм).
18. Фр.: Mais cela, est-ce un miracle? Non. C’est la vérité. (Только разве это чудо? Нет. Это — истина).


Feci quod potui, faciant meliora potentes smile.gif

Автор: Grigoriy 27.05.2010 - 20:15
Дорогой Николай!
Еще раз - ОГРОМНОЕ спасибо!
Думаю - никаких potentes не предвидится в обозримом будущем...
Придется пока всем иметь дело с результами наших догадок.
smile.gif

Автор: Grigoriy 27.05.2010 - 20:53
По основному тексту у меня только несколько мелких замечаний.

1. Пространство его жизни становится единственной определяющей точкой, контрастирующей с нашим повседневным опытом, областью, где реальность присутствует в наибольшей степени.

М.б. повторить: ... становится областью .....

2. .... четыре месяца трудной, дорогой и напряженной работы оказались напрасными.

М.б. ... дорогостоящей (работы)
_________________

К фразе из преамбулы к комментариям "В примечаниях приводятся основные разночтения, замеченные во французском тексте."

- стоит, мне думается, сделать уточнение касательно того, что англ. и фр. переводы делались с разных (хотя в обоих случаях и авторизованных самим Тарковским) вариантов русского текста главы.

+ Хорошо бы указать те места, которые НЕ переводились - а были заимствованы переводчиком из соотв. источников (книга М.И. Туровской, интервью из фильма).

. 17-е примечание я бы чуточку изменил: фильма, занимающего ...

В основном тексте цифра в квадратных скобках [17] - соотв. - переместится к слову "фильма"

Автор: Виктор 27.05.2010 - 23:59
Николай, спасибо огромное за труд.

У меня пока лишь одно дополнение: после звездочки я бы указал также и выходные данные издания. Естественно, выходные данные у меня есть, но Вам со знанием английского это будет сделать сподручнее.

Григорий, если у Вас есть выходные данные французского издания, то я бы их тоже дал при публикации в медиа-архиве.

Автор: Grigoriy 28.05.2010 - 02:05
Да, конечно. Вы совершенно правы, дорогой Виктор.
Любопытен фр.вариант перевода названия книги: Запечатанное время smile.gif

Кстати - есть и поразительный эпиграф - ко всей книге:
"Андрюша! да ты ведь не фильмы делаешь..." (в моем переводе)
Слова Арсения Т. после премьеры Зеркала

Автор: nik 28.05.2010 - 03:02
Григорий
Если больше исправлений не будет, то я бы внес эти поправки и отправил текст Виктору на почту для публикации в медиа-архиве.

Автор: Grigoriy 28.05.2010 - 03:12
Нет,никаких больше поправок!!! Можно посылать!

Автор: nik 28.05.2010 - 04:01
Виктор
Проверяйте почту, я отправил Вам письмо с текстом.

Автор: Виктор 28.05.2010 - 05:00
nik
Спасибо, Николай, получил.

Автор: Grigoriy 29.05.2010 - 01:13
Краткие вых.данные фр.изд.:
A.T. Le Temps scellé. P., 1989.

Автор: nik 29.05.2010 - 02:44
Григорий
Я вставил следующие выходные данные:
Цитата
Tarkovski Andreï. Le temps scellé. Paris, Editions de l’Etoile – Cahiers du Cinéma, 1989

Взял их на: http://people.ucalgary.ca/~tstronds/nostalghia.com/index.html
Вроде бы это единственное издание на французском.

Автор: Grigoriy 29.05.2010 - 02:50
Да-да, всё правильно. Только после места изд. ставится не запятая - а двоеточие, если дальше идет (идут) название издательств.

Т.е. -
Paris: Editions de l’Etoile; Cahiers du сinéma, 1989.

Автор: Grigoriy 21.06.2010 - 21:44
Главная кнга А. Тарковского, наконец, опубликована полностью!!!

http://orthodisc.su/texty/vrema.html

Автор: LGklen 30.01.2012 - 13:18
Цитата (Grigoriy @ 3.11.2009 - 20:14)
Кстати - о названии книги.

Недавно открыл случайно книгу М.О. Чудаковой "Беседы об архивах". М., 1975 (науч. поп.)
Первая глава называется "Запечатленное время" wink.gif

А мне понравилось - вчера прочитал - ее (Чудаковой) послесловие к розановскому "Русскому Нилу". Хорошо пишет. Я б так не смог. )
Жаль только, что все эти мечты о преобразовании земли русской из "губерний" в естественные и великие землячества, так и останутся мечтами. На обозримое время.
Вертикаль власти, однако... (

Автор: Grigoriy 20.08.2012 - 23:14
http://www.rg.ru/2012/04/04/tarkovskij.html

Автор: Grigoriy 21.08.2012 - 02:11
Как я и писал здесь - фр.перевод оказался гораздо более точным smile.gif

Автор: nik 21.08.2012 - 03:41
Да, я посмотрел - действительно французский текст в некоторых фрагментах точнее. В английском один момент вообще перевран до противоположного смысла...

Автор: LGklen 5.09.2012 - 18:58
Цитата

От голода несложно избавиться посредством денег. Аналогичный и пошлый марксистский механизм "денег" и "товара" используем мы сегодня, пытаясь спастись от душевных недомоганий. Почувствовав признаки непонятного беспокойства, подавленности или отчаяния, мы немедленно спешим воспользоваться услугами психиатра, а ещё милее сексолога вместо духовника, которые - как нам кажется - облегчают нашу душу, приводят её в нормальное состояние. Успокоенные, мы платим им по таксе. А испытывая потребность в любви, отправляемся в бордель и опять рассчитываемся наличными, хотя для этого и бордель необязателен. Хотя мы все прекрасно знаем, что ни любви, ни душевного спокойствия нельзя приобрести ни за какие деньги.

Просто "Энциклопедия Современного Мира". Самое интересное, что на службу "самоуравновешивания" поставлен не только обмен на деньги, но и обмен (даже в некоммерческих проектах) на профессиональное общение и совместное поступательное движение "вперед" (или, как выразился Сокуров устами ученого-Фауста - "дальше, дальше и дальше"). В свою очередь "принцип забывания" (по В. Подороге) уже, как мне кажется, играет роль самих "денег" в том смысле, о котором рассказывает Т.

Автор: Виктор 1.01.2013 - 20:18
Опубликовал в медиа-архиве текст из "Российской Газеты" http://tarkovskiy.su/texty/vrema/vrema9.3.1.html

Нужен совет форумчан: следует ли этот дополнить фрагмент главы каким-нибудь сопроводительным текстом, или оставить так как есть?

Автор: Grigoriy 1.01.2013 - 20:38
Думается, желательно всё же дать конкретную ссылку на этот материал в РГ (а не вообще на сайт газеты).

Автор: Виктор 1.01.2013 - 21:00
Она есть здесь.

Автор: Grigoriy 1.01.2013 - 22:38
http://www.rg.ru/ там только эта ссылка

Powered by Invision Power Board (http://www.invisionboard.com)
© Invision Power Services (http://www.invisionpower.com)